последнее мгновение хватает за запястье и опрокидывает на кровать, навалившись сверху. Его волосы упали на лицо, принялась мотать головой и случайно снова порезалась Гардой. Ну, на кой чёрт она такая острая?

Артал передумал на мне разлеживаться и прилег рядом, осторожно забрав Гарду из моей окровавленной руки. Кровь стекает по ладони на покрывало, чувствую то самое адское жжение, от какого перехватывает дыхание, а может от его взгляда, когда сжимает Гарду так, что кровь течет по руке. Он взял меня за руку, Гарда снова врезалась в кожу, заставляя вскрикнуть. В этот раз не так больно, как будто наше такое своеобразное рукопожатие делает мне легче.

Сжимаю его руку в ответ, а затем приподнимаюсь, смотря, как с наших рук течет кровь к локтю, пачкая нашу одежду. Моя ладонь словно пульсирует, я не могу оторвать взгляд от рук, пока его губы накрывают мои. Он не спрашивал, а предъявлял свои права на меня и, что говорить, мне понравилось. Когда он прекратил поцелуй, я сама подалась навстречу, чтобы его продолжить, но на моё удивление меня остановили. В его глазах играют искорки. От их красоты перехватывает дыхание всего на мгновение, а затем я понимаю, что он сказал.

– И что же ты хочешь взамен? – прищурился он, чуть мягче отпуская мои плечи.

Не понимаю его вопроса, голова слегка кружится, пока он спокойно убирает Гарду обратно в секретное отделение ручки.

– А поцелуй обязательно нужен для ритуала? – слегка рассеянно спрашиваю, стараясь успокоиться.

– Нет, – все так же немного высокомерно улыбнулся он, но я заметила, что чуток скис из-за моей реакции.

Он встал с кровати и нехотя отпустил мою руку, чтобы подойти к шкафу. Похоже, он что-то искал в нем, не знаю, я не наблюдала, больше рассматривала окровавленную ладонь. Вдруг поняла, как с его стороны выглядело моё предложение, и стало так тошно. Тошнота встала комом в горле, я прокашлялась, но она не прошла. Артал снова подошёл, поставил серебряную тарелку с водой рядом и, намочив в воде тряпку, принялся обрабатывать мою руку. Такая забота удивила всего на мгновение, за этим пришло осознание – он заботится о своем сокровище. Сокровище, которое как он думает, купил. Купил, спросив цену только после приобретения. Какая же я глупая деревенская девочка! И он глупый, если видит во мне не обычную кухарку, а кокетливую шпионку. Захотелось заплакать, но лишь на одно мгновение, а затем я решила, что так будет лучше. Не по любви, так ради выгоды – чем не смысл моего замужества?

– Так что же ты хочешь, Любава? – он закончил обрабатывать мою руку, не обработав свою.

Подняла на него взгляд, пустой, как и все что я сейчас чувствую. Артал на мгновение изменился в лице, будто понял, что мог просчитаться в своих решениях. Он не верит, что кто-то реально захочет за него замуж без всяких условий, по любви. Как же сильно он на самом деле зависит от мнения окружающих. И он прав, любить его глупо, я глупая. Умная девушка уже бы набросала пару десятков требований, ещё перед тем, как резать руку. Если уж продаешь себя как вещь, то цена должна быть высокой.

Мои губы предательски задрожали, но я спряталась за выбившимися из прически волосами и заботой о его ране. Когда заматываю на руке повязку, Артал крепко хватает меня за руку, заставляет посмотреть на него.

– Любава, – проговорил с нажимом, словно напоминая, что я должна ответить.

Он не унимается, хочет знать мою цену, и я называю ее.

– Я хочу свободу для всех женщин и прекращения военных действий в Антанте, – наконец-то смогла заставить себя произнести это вслух.

– Я же говорил тебе: единственная возможность стать свободной для них и тебя – выйти замуж за одного из мужчин Гу Ре. Что же касается прекращения войны – она закончится, как только люди сдадутся.

Он непреклонен в своем ответе, и, признаюсь честно, я ничего другого не ожидала. Зачем вообще захотела стать его женой? Я просто пьяна, безумно пьяна! От его поцелуев, нежности и того, что вижу, но чего на самом деле нет. Резко вздыхаю, желая, чтобы такая блаженная пустота вернулась. Пусть это все будет обычным сном. Но это не сон, и он просто не забудет, что я теперь его вещь. Есть, конечно, способ это изменить, но Артал и это продумал.

– Ни один из Гу Ре не поможет тебе разорвать наши брачные узы, как это сделал Маратси. Никто не решится, а если ты сделаешь это обманом – то он поплатится за твой обман жизнью.

Смотрю на него печально, будто бы всегда знала, что так и будет. Он никогда не изменится, навсегда останется таким же. На что я все время надеюсь? Отворачиваюсь, смотрю в стену, чувствуя себя как-то странно, точно я – бездонная дыра, которая засасывает в пустоту все на своем пути.

– У тебя есть братья или сестры? – спрашиваю тихо, с удивлением понимая, что он уже несколько минут что-то мне говорил, но я не слушала. – Кровные или хотя бы те, с кем ты провел все свое детство, и они для тебя словно частичка самого себя?

Я замолчала, он не ответил, давая мне закончить мысль.

– У меня три сестры, ты, наверное, знаешь?

– Знаю, – подтвердил он слегка отстраненно.

– Они еще девочки, даже младше Айне. Я их сама воспитывала, они мне как дети.

Мой голос садится, чувствую, что вот-вот расплачусь, но держусь.

– Мои девочки, они скоро повзрослеют. И когда я думаю, что с ними будет дальше… Как их продадут на аукционе, как вещь, я так ненавижу… себя.

Пустота исчезает, уступает место всепоглощающей боли. По щекам текут слёзы, искренние, а не напоказ для моего единственного зрителя. Это не игра, а жизнь, которая должна была закончиться в тот момент, когда мы упали в черный круг воды. Почему я не могу ненавидеть его? Почему он все ещё не мой личный враг, а просто враг моего народа?

Его объятия кажутся спасением, но только на одно мгновение,