– Омлет. – Лина внимательно посмотрела на дочь поверх кружки. – Вижу, в тебе надежно укоренились гены Риццо.

– Я их стараюсь развивать, что, кстати, мне напоминает об одной мысли: а не написать ли нам кулинарную книгу? «Рецепты здорового – но вкусного – питания. Риццо и Риццо. Готовим здоровье сами». Или как-то еще.

– Можно подумать на эту тему. Мы обе знаем, что я не повар, но… давай я подумаю, а потом поговорим подробнее, в мой следующий приезд. Ну а сейчас я отнесу себе кофе наверх, переоденусь. Это до сих пор называется путь стыда?

– В шутку, между друзьями.

– Мне все равно не хотелось бы этого слышать.

Эдриен, несколько развеселившись, снова пододвинула к себе планшет. И увидела новое письмо от детектива, с ее личного адреса.

Эдриен,

я вернулась в Вашингтон и хотела бы увидеться с вами на этой неделе, если можно. Я, конечно, составлю письменный отчет, но хотелось бы поговорить лично.

Пожалуйста, дайте мне знать, в какой день и в котором часу это будет вам удобно, и я запланирую встречу.

С наилучшими,

Рейчел.

Эдриен сверилась с календарем, отметила, когда у нее рабочие встречи, а также встречу с Тишей и индивидуальное занятие с тем полным мальчиком.

Она ответила, перечислив эти даты и часы как проблематичные и сказав, что в любое другое время.

Собственную работу она может распределить так, чтобы освободить нужное время. Преимущества самозанятости, подумала она.

Потом отложила планшет и выбросила это из головы. Прощальный завтрак – не время для темных мыслей.

Часть третья

Наследие

Будущее покупается ценой настоящего.

Сэмюэл Джонсон

Глава 21

Следующее стихотворение Эдриен прочла на неделе, за несколько часов до предполагаемого приезда Рафаэля. Поэт вернулся к прежней схеме: одинарный листок, простой белый конверт. Штемпель Омахи.

Эдриен прочла его, сидя на веранде. Сэди у ее ног внимательно смотрела на хозяйку.

Не волнуйся, все у меня хорошо.

Час нашей встречи почти пришел.

Ты в землю сырую ляжешь в гробу —

И тем завершу я свою судьбу.

– «Все у меня хорошо», – повторила она. – Нет. Тот, кто это делает, за миллионы миль от любого «хорошо». Что за каша у него в голове?

Она резко встала и стала мерить шагами веранду. Мелькнула летающим самоцветом колибри, метнувшись к кормушке на дереве.

– А это окончание – что оно значит? Он меня убьет и тем выполнит свое предназначение, или же это самоубийство с убийством? Сперва меня, потом себя?

– И чего я копаюсь в этом безумии? – Эдриен закрыла глаза руками. – Пусть в нем разбираются специалисты.

Она уронила руки, посмотрела на склоны холмов, зеленые и свежие, на покрывшиеся листвой деревья, на башенки рододендронов с пухлыми розовыми лепестками на боковом дворе.

– В одном он точно прав: близится лето. И знаешь что? Мне тоже уже противно стало ждать.

Может быть, это был импульс, может быть, бесшабашность, но ей вдруг стало безразлично. В эту минуту ей было наплевать.

Она вошла в дом, поднялась наверх переодеться в спортивную одежду. Накрасилась – тщательно. Подумав, брызнула на волосы каким-то средством и зачесала их в высокий конский полухвост.

– Небрежно-сексуально, да, Сэди? Кто сказал, что не надо, бросая перчатку, выглядеть наилучшим образом? Покажем им всем!

Собака спустилась с ней в студию, устроилась возле камина, пока Эдриен готовила все к записи.

Она это поместит в блог. Он, черт его побери, наверняка ее блог смотрит. А потом она на всякий случай еще во все социальные сети это пустит.

– И посмотрим, засранец, как это тебе понравится.

Лучезарно улыбнувшись, Эдриен нажала на запись.

– Привет, люди! Я Эдриен Риццо, и на этой неделе, я думаю, мы сделаем небольшой бонус. Чуть-чуть быстрой энергии и снятия стресса, если кому надо. Работа потребует усилий, но я хочу вот это разослать, и особенно тому поэту – он знает, о чем речь!

Распуститься – легко, но что это тебе даст? Куда приведет? Ничего и никуда. Тебе плохо, ты измотан, ты распускаешься и не делаешь ничего реального, чтобы получить то, что тебе действительно нужно. Можешь обвинять других, можешь обвинять весь мир, но на самом деле корень зла – в тебе.

Она слегка ударила кулаком в грудь.

И когда тебе вот так плохо, вот так тоскливо и так безумно – встань и шевелись. Вообще-то наш выпуск для начинающих, но этот самый поэт меня смотрит уже очень давно, так что этот бонус – для более опытных. Три раунда по три приема в тридцать секунд каждый. Сейчас выпады поочередно, потом приседания.

Она шагнула назад, готовясь показывать.

– Правая, левая, присели! В быстром темпе! Слушайте свое тело – не перенапрягайтесь, но и не сачкуйте.

Она снова опустилась в выпаде.

– Колено над щиколоткой, вес перенесен вперед, заднее колено близко к полу. Теперь меняем ноги. Приземляемся мягко. Приседание. Принимаем упор для подъема ягодиц, выброс колена вперед – правое, снова встаем для попеременных выпадов ногами. Повторяем снова, второй раунд, левая нога вперед, третий раз, меняем ноги.

Она все это демонстрировала, закинув связанные в хвост волосы назад.

– Это требует выносливости, силы, целеустремленности. Можете? Девять минут, глаза на приз! Таймер выставлен, время пошло!

Она включила скорость, не сводя глаз с камеры и называя движения.

– Если дошли до упора – стоп, перегруппируемся. Настраиваемся и подхватываем темп. Ничего стыдного нет в достижении предела – стыдно ни разу до него не дойти. Грудь вперед, голову выше! Приседаем ниже, ягодицы назад. Упор лежа! Подъем ягодиц, выпад вперед, подъем, выпад. Веселее! Мне сказали, что скоро лето – держим тушку в форме! Каждый свою, готовьтесь! А теперь добавим жару!

Она не могла остановиться, не хотела останавливаться. Черт побери, она наконец-то высказалась.

– Раунд два. Кто не в форме, перерыв и потом снова. Вызываю вас – продолжайте!

Сердце стучало и от удовлетворения, и от усталости. Кожа блестела потом, но Эдриен не сводила глаз с камеры, пробиваясь через третий раунд.

Для того, кто смотрел.

– И вот они – девять минут. Остываем, растягиваемся. Поздравляю всех, кто принял участие. Теперь каждый – свою любимую разминку, снижаем частоту сердцебиения, растягиваем эти переработавшие мускулы. И помните…

Жить буду так, как я хочу,

Мне помешать тебе не по плечу.

Угрозы все видала я в гробу.

Сама определю свою судьбу.

И