это действительно порождения Айда?

– Черт! Да они наверняка решили, что ты тоже – жрец!

– Они наверняка решили, что я и есть – ТОТ САМЫЙ жрец. А если еще не решили, то явно на полпути к этой мысли. А зачем им еще один темный маг?

– Демон! – ругнулся брат, заметавшись вокруг меня плотной тенью. – Гайдэ, я не смогу тебя защитить! Магия церкви мне неподвластна!

Я снова печально улыбнулась.

– А это не магия священников.

– ЧТО?!

– Это – магия разума, братик. Сказать тебе о том, кто прислал нам этот подарок?

Тень испуганно замерла.

– Ты не смотри, что она белая, – вздохнула я, снова подняв взгляд на быстро приближающуюся «комету». – У нее внутри совсем другой стержень. Тебе, наверное, не видно отсюда – она довольно далеко. Но магию смерти я могу ощутить даже так. И это правильно, ведь она – единственная моя слабость, о которой знает лишь один человек в этой армии.

– Нет… – прошептал призрак, уставившись на меня расширенными, впервые, пожалуй, проявившимися из-под капюшона глазами. Бездонно черными, не имеющими зрачков, пугающими для незнающего человека, но для меня почти родными, теплыми и очень тревожными. – Гайдэ, ты должна уйти! Немедленно! Я попробую его отвлечь!

Я покачала головой и прижала Лина покрепче.

– Ты не справишься, брат. Для тебя эта сила тоже смертельна.

– Я не позволю ей тебя коснуться!

– А она меня не коснется, – прошептала я, сжимая в кулак правую руку, которая снова тускло засветилась. – Ты не поверишь, но этого больше не случится. Никогда.

«Гор» глухо зарычал, упрямо выдвинувшись передо мной и злым взглядом уставившись на ярко осветившееся небо. Кажется, пытаясь связаться с братом и сказать ему то, о чем Фантомы, возможно, еще не догадывались. Но это он зря – тот, кто отправил нам такой пламенный привет, хорошо знал, что делал, когда заставил «комету» разбрасывать во все стороны длинные белые искры. Сквозь такую прорву магических помех и возмущений ни один Зов не пробьется. Отличная защита. Превосходная. Прекрасно продуманная и почти совершенная.

Снимаю шляпу перед неизвестным гением.

А еще было очень предусмотрительно с его стороны запихать гнилой стержень в обманчиво привлекательную оболочку из самой обычной магии. Как сладкая конфета со смертельным ядом внутри. Причем ядом, предназначенным исключительно для моей персоны.

Неужели вы так сильно меня ненавидите, ваше величество?

Я тяжело вздохнула и почти не удивилась, когда с другого холма, поближе, наперерез первой «комете» ринулась вторая. Почти такая же, только без нехорошей начинки внутри. Ага. Видимо, кто-то из святош опомнился и решил для начала пообщаться со мной, а только потом решать, что делать с такой серьезной проблемой. Или же «Гор» до кого-то докричался. Или совесть, наконец, у кого-то прорезалась. И в самом деле – некрасиво как-то голову рубить тому, кто только что избавил их от забав высшего демона. Хотя бы палача надо пригласить… по-благородному… на плаху, а не вот так – подло… в спину…

Ох, не зря я не люблю политику.

– Отойди, брат, – ласково попросила я, чувствуя, как бьется в правой ладони разгневанный и разошедшийся не на шутку Эриол. – Тебе не справиться. Пожалуйста, отойди.

Тень, съежившись, неожиданно повиновалась.

– Спасибо, – кивнула я и, дождавшись, пока острие «кометы» не окажется на расстоянии ста шагов, подняла руку.

Я знаю, оружие эаров – необычная, совершенная, неповторимая в своей законченности вещь. Оно почти живое, разумное. У него есть свои желания и предпочтения. Оно способно выбирать и подчиняться лишь одному хозяину. И еще оно почему-то умеет быть разным. Таким, как нужно его создателю и единственному владельцу: кинжалом, мечом, копьем… так почему бы ему не стать чем-то иным?

У меня за спиной раздался судорожный вздох, когда с моих пальцев сорвалось ослепительно белое сияние. Почти такого же цвета, как у несущейся на всех парах «кометы», только еще мощнее, ярче, невыносимее. От него начинали слезиться глаза, его было невозможно терпеть. Хотелось тут же отвернуться и поскорее зажмуриться, чтобы не ослепнуть.

Но я только улыбнулась.

А Эриол, почему-то решивший, что способен даже на это, стремительно развернулся в огромный, шагов на двадцать в диаметре, круг. Почти что щит. Идеально ровный, слепящий, такой же белоснежный, как мое потерянное платье, в котором я танцевала на своем последнем балу. И настолько надежный, полный такой неоспоримой силы, перед которой трудно было не склонить голову, что даже призрак за моей спиной только сдавленно охнул.

Правда, «комета» почему-то опрометчиво решила, что способна пробить эту совершенную защиту. Глупая звездочка отчего-то посчитала, что у нее хватит сил противостоять моим Знакам. Добравшись, наконец, до нас, она с размаху ударилась в эту стену, торопливо выдвигая искусно прятавшееся внутри нее жало… и рассыпалась ядовито-желтым облаком, не сумев ни проткнуть туго натянутый щит, ни продавить его, ни даже поколебать.

– Гайдэ… – зачаровано прошептал Гор, когда чужой удар заставил небо осветиться на многие километры вокруг. – Боже… откуда у тебя ЭТО?!

– От верблюда, – хмыкнула я, с интересом следя за тем, как злобно шипящие искры обреченно гаснут от соприкосновения с землей. – Красиво, да?

– Еще бы!

– Я больше не наступлю на эти грабли, брат, – внезапно посуровела я, когда от «кометы» остались лишь слабые отголоски былой силы. – Хватит. Досыта наелась. Я больше НИГДЕ не останусь без хорошей защиты.

– Я уже понял, – заторможенно отозвался призрак и непонятно крякнул, когда я опустила еще светящуюся руку и погладила ею сонно мурлыкнувшего Лина. – Я не понял только одного: как это возможно?!

– Я ТЕБЕ ОТВЕЧУ, – вдруг громыхнул над нами чей-то незнакомый голос, и мы, как по команде, обалдело задрали головы.

Знаете, я все еще плохо верю во всякие там явления, знамения и откровения. Я всегда полагала, что в них слишком много надуманного, приукрашенного и откровенно лишнего. Я искренне считала, что бог или боги (если они есть, конечно) находятся где-то в необозримой дали и знать не знают, что творится в оставленном ими мире… однако надо признать, что невесть откуда взявшийся в небе здоровенный мужик, испускающий благостное сияние и держащийся в воздухе с помощью приличных по размеру, каких-то подозрительно лебединых крыльев, был весьма похож на настоящего.

Увидев повисшего над нами крылатика я, признаюсь, ненадолго опешила. Больно уж сильно он смахивал на те деревянные, старательно выточенные из дерева фигурки, которые я видела почти в каждом доме Валлиона и на которые верующие люди истово молились по каждому удобному случаю.

Он был высок – почти в два человеческих роста. Определенно человеческих пропорций (то есть две руки, две ноги, одетых в какое-то подобий