будет против, если Империя потеряет часть своей территории.

— Но что дальше… — пробормотал Ян. — Я не могу не задаваться вопросом — насколько душа хищника способна воспринять просветление, которое принесет Шень?

Лунный свет превратил перья Эранната в серебро, его глаза — в ртуть.

— Вы смотрите на свой вид как на избранный народ? — произнес он так же тихо, как и монах. Но тут же пожалел о своем порыве и продолжал: — Ваши интриги меня не касаются. И меня не волнует, если вы сочтете меня чем-то большим, чем просто исследователь. Раз вы против оккупационных властей, можно предположить, что вы не выдадите меня. Теперь мне пора на ночную охоту. Позвольте мне пожелать вам удачи.

Его крылья распахнулись — от одного борта до другого. Зашумел поднятый ими ветер. На мгновение его перья засверкали в вышине, потом он растворился в звездном свете.

Меа провела Яна и Айвара в свою каюту. Ее муж поклонился им, но на этот раз остался: сообразительный и решительный юноша, воодушевленный мечтой о свободе.

Когда дверь за ними закрылась, капитан сказала:

— Ахоа, Айвар Фредериксен, Наследник Илиона.

— Как вы узнали? — прошептал он.

Она ухмыльнулась и протянула руку за сигарой.

— Какая же еще ясность тут нужна? Определенно и ифриец заподозрил это. Почему бы иначе он стал заботиться о каком-то бездомном человеке? Люди ему ведь так чужды, все на одно лицо — к тому же, будучи шпионом, он не мог позволить себе воспользоваться банками данных; вот он и присматривался, пытаясь найти подтверждение своей догадке. Ну а я вспомнила некоторые обрывочные сведения в передачах новостей. Я обратилась в справочную в Новом Риме, запросила изображения… Ох, не бойтесь. Я ведь из торговцев, я знаю, как замаскировать свои действительные намерения.

— Но вы… вы поможете мне? — запинаясь пробормотал Айвар. Они придвинулись к нему — юноша, старик, капитан.

— Вы поможете нам, — сказал Ян. — Вы Наследник — наш вождь по праву, все энейцы последуют за вами, чтобы сбросить удушающее терранское владычество и стать достойными Пришествия, которое нам обещано. Что мы можем для вас сделать, господин?

Чандербан Десаи выключил экран и некоторое время сидел, глядя перед собой невидящими глазами. Его жена, войдя в комнату, спросила его, что случилось.

— Петер Джоветт мертв, — ответил он ей.

— Ох нет… — Их семьи подружились в последнее время — и тех и других энейцы сторонились.

— Убит.

— Что?! — Печаль на ее лице сменилась ужасом.

— Это сепаратисты, — вздохнул Десаи. — Не иначе, хотя никакой мелодраматической записки оставлено не было. Его убили выстрелом из ружья, когда он выходил из своей конторы. Кто еще мог его так ненавидеть?

В поисках поддержки она ухватилась за его руку. Он сжал ее пальцы.

— Настоящее подполье? — спросила она. — Я не знала, что оно существует.

— До сих пор и я не знал. О, были доклады от платных агентов, из контрразведки — все как обычно. Что-то назревало, какая-то организация создавалась. И все-таки я не ожидал проявлений настоящего терроризма — по крайней мере в ближайшее время.

— Самое ужасное — бессмысленность этого. Разве у них есть хоть какой-нибудь шанс?

Десаи поднялся с кресла, и они вместе подошли к окну. Отсюда был виден сад при арендованном ими маленьком доме на окраине. Чужие растения в свете чужих звезд и лун, иней на шлеме охранника из морской пехоты…

— Не знаю, — ответил он. Несмотря на слабую гравитацию, его плечи ссутулились. — Может быть, и есть. Восстают не те, у кого нет надежды, а те, кому кажется, будто они видят свет в конце своего туннеля, и кому не хватает терпения ждать.

— Но ты же подал им надежду, дорогой.

— Ну… Я прибыл сюда, считая, что они смирятся со своим военным поражением и будут сотрудничать с властями, как разумные люди, чтобы дать своей планете возможность влиться в Империю. В конце концов, если не считать времени правления Снелунда, энейцы в целом выигрывали от принадлежности к Империи; и мы старались принять все возможные предосторожности против появления нового Снелунда. Петер соглашался с этим. Вот они и убили его. Кто следующий? Ее пальцы сильнее сжали его руку.

— Бедная Ольга. Бедные дети. Может быть, мне побыть сегодня с ней?..

Он был погружен в собственные мысли.

— Эти слухи об избавителе — не просто о политическом освободителе, а о спасителе, нет, о целой расе спасителей, — вот что движет энейцами, — проговорил Десаи. — Это касается не только доминирующей культуры, но и других. Каждая по-своему, но все они ждут апокалипсиса.

— А кто это проповедует? Он печально усмехнулся:

— Если бы я знал это, я мог бы приказать арестовать его — или их. А еще лучше, подкупить. Но до моих агентов не доходит ничего, кроме неопределенных слухов. Не забывай, как мало здесь наших сторонников, как они заметны. Нам вроде бы удалось обнаружить, откуда все эти слухи ползут — из района моря Орка. Мы провели расследование. Безрезультатно — по крайней мере мы не получили никаких доказательств незаконной деятельности. Поверья тамошних жителей всегда основывались на легендах, окружающих колоссальные руины дочеловеческой цивилизации, там часто появляются пророки золотого века. У наших людей всегда находились более срочные дела, чем разбираться в языке и эпосе нищих обитателей бывшего морского дна. — Его голос окреп. — Но будь у меня достаточно персонала, я бы обязательно копнул глубже. Это ведь не первый случай, когда голос из пустыни доводит народы до безумия.

Снова прозвучал сигнал вызова. Десаи выругался и подошел к экрану. На этот раз послание было кодированным — гетеродин автоматически так искажал звук, что жена Десаи в двух метрах от него ничего не смогла бы разобрать. Изображение на экране отсутствовало.

Женщина увидела, как вспыхнуло лицо Десаи, и услышала его восклицание, когда разговор закончился:

— Брахма, помилуй нас! Да! Мы поймаем его и положим конец всему этому!

Глава 14

«Нефритовым Воротам» оставалось уже совсем недалеко до Линна, когда появились терране.

Киммерийские горы образуют южную границу Илиона. Устремляясь дальше на юг, Флоун течет по все более глубокому и крутому каньону, пока не достигает места своего последнего невероятного низвержения с кромки континентального шельфа. Зимой река, скованная льдом, спокойно течет между каменных стен ущелья. Но к середине лета, питаемая водами тающей полярной шапки, она мчится и бурлит, и нужен искусный лоцман, чтобы противостоять этому неистовству.

Стоя у правого борта, Айвар и Яо наблюдали захватывающее зрелище. Вода ревела, пенилась, фонтанами взлетала над камнями; воздух был наполнен непрерывным грохотом. Корабль качался и вздрагивал.