кочевники, или арестовали бы жители Боузвиля. Я помог ему избежать этого.

— Да, вы так и говорили — почти теми же самыми словами.

— Я не хотел обидеть вас, повторяя их, капитан. Разве люди не стремятся к точности в своих высказываниях?

— Вы не поняли меня, — ответила Меа холодно. — Вашего объяснения недостаточно. Мы могли взять вас на борт в чрезвычайных обстоятельствах, потому что это, возможно, значило спасти вам жизнь. Однако теперь нет такой спешки… Прошу вас, подкрепитесь со мной вместе — чтобы между нами не было недобрых чувств. Я ни в чем вас не обвиняю, но вы же достаточно умны, чтобы понять: я должна быть уверена, что мы не укрываем преступников. Теперь из-за оккупации мы все ходим по очень тонкому льду.

Она положила сигару в пепельницу, взяла печенье и отхлебнула чаю. Айвар заставил себя последовать ее примеру. Эраннат зажал в когтях кусочек мяса и запустил в него клыки.

— Хорошо, — сказала женщина. — Не расскажете ли вы о себе, сэр Маринер?

Большую часть дня Айвар провел в одиночестве, вытянувшись на своей койке. Его не особенно заботило, что будет с ним дальше, да и рассудок его работал не особенно хорошо. Но чувство долга или что-то еще заставило его отрепетировать свой рассказ, мусоля его, как собака кость. Теперь он выложил не задумываясь:

— Я не виновен ни в чем, капитан, кроме отвращения к терранским порядкам, а это вряд ли наказуемо, если только имперцы не додумались и это сделать незаконным. Вы знаете, они не только отменили свободу высказываний, но и снесли Мемориал Мак-Кормака в Новом Риме. Мои родители… ну, они не особо жалуют Империю, но все время твердят о необходимости компромисса, о том, что и мы, энейцы, не без греха. Я просто не мог больше этого выносить. Я решил отправиться в глушь и побыть одному — как вы, может быть, знаете, на берегу многие так делают — и тут встретил табор кочевников. Вот я и решил: а почему бы мне не присоединиться к ним на время? Для меня это было бы интересно, а им могло пригодиться то, что я умею делать. Прошлой ночью, как сказал мой друг, произошла бессмысленная ссора. Теперь я думаю, что ее затеяли те тинераны, которых я считал… своими друзьями, чтобы завладеть моими деньгами и руж… другими ценными вещами.

— Дело в том, что формально Рольф виноват в нападении на жителя Боузвиля. Впрочем, он не причинил тому вреда. Ему самому досталось. Не думаю, чтобы горожане подали жалобу властям. Такие вещи случаются часто на представлениях тинеранов, и все это знают. — Эраннат сделал паузу. — Жители не знают причин. Мне они известны.

Удивление побороло апатию Айвара, и он посмотрел на ифрийца столь же пристально, как и Рио Меа. Эраннат выдержал их взгляды, и люди первые опустили глаза. Затем он бесстрастно продолжал:

— Возможно, мне следовало бы сохранить это открытие для службы разведки Владения, но для нас оно представляет лишь незначительный интерес, а для энейцев это — как коготь, вонзившийся в спину.

Капитан жевала свою сигару, обдумывая услышанное.

— Вы имеете в виду, что расскажете мне, если я разрешу вам остаться на корабле. — Эраннат не потрудился ответить. — Откуда я знаю… — она оборвала себя. — Прошу извинить вашу недостойную служанку. Я хотела бы узнать, существуют ли какие-нибудь доказательства того, что вы можете сообщить.

— Никаких, — признал Эраннат. — Но, получив ключ к загадке, вы, люди, сможете сами найти подтверждение моей теории.

— Говорите.

— Если я расскажу, вы довезете нас до низовий, не задавая больше вопросов?

— Я решу, когда услышу ваш рассказ.

Эраннат изучающе посмотрел на нее. Наконец он сказал:

— Хорошо. Полагаюсь на вашу справедливость. — Он помолчал. — Вся жизнь тинеранов вращается вокруг того существа, которое они называют «удача». Мы называем их «крадущиеся в ночи».

— Ой, — вырвалось у Айвара, — откуда ты знаешь?

— Ифриане встречали этих трехглазых тварей на многих планетах, — Эраннат не сделал попытки скрыть смертельную ненависть, его перья встали дыбом. — У нас дома их нет. Бог избавил нас от этого наказания. Но в некоторых мирах, похожих на Эней, которые мы, естественно, исследовали более тщательно, чем люди, мы их встречали. И всегда «крадущиеся в ночи» связаны с руинами какой-то древней цивилизации, как на Энее. Мы подозреваем, что представители этой цивилизации и создали их, то ли намеренно, то ли случайно. Некоторые из нас считают, что «крадущиеся в ночи» виноваты в гибели этой культуры.

— Погоди-ка, — запротестовал Айвар, — тогда почему же мы, люди, ничего о них не знаем?

— Вы знаете — здесь, на Энее, — ответил Эраннат. — Может быть, вы случайно встречали их и где-нибудь еще. Сведения погребены в банках данных, поскольку вы обычно интересуетесь более крупными и более влажными планетами. Что же до нас, то у ифриан не было особых причин сообщать об этом людям. Мы узнали о «крадущихся в ночи» давно, в начале межзвездных полетов, тогда мы редко встречались с людьми, а потом враждовали с ними. Мы научились бороться с этим злом. «Крадущиеся в ночи» уже давно не представляют собой угрозы во Владении, и несомненно теперь уже немногие ифриане даже слышали о них.

«Слишком много информации, Вселенная слишком велика», — подумал Айвар.

— Кроме того, — продолжал Эраннат, — похоже, что люди более восприимчивы к воздействию «крадущихся в ночи», чем мы, ифриане. Наш мозг иначе организован, и мозг «удачи» легче может вызывать резонанс в человеческих нервных структурах.

— Резонанс? — нахмурилась капитан Рио.

— Нервная система «крадущихся в ночи» — необыкновенно хорошо развитый телепатический передатчик. Не для мыслей — мы на самом деле не знаем, каков уровень сознания этих проклятых тварей. Да мы этим и не интересуемся, как могли бы заинтересоваться ученые Терры. Как только мы поняли, что эти гадины делают, нашим единственным желанием было уничтожить их.

Они вторгаются в самые глубины личности. По сути, они воспринимают эмоции и транслируют их обратно; они действуют как усилители. — На Эранната было страшно смотреть: он сгорбился и излучал ненависть. Его четкие фразы звучали как удары. — Может быть, те разумные существа, которых вы называете Строителями, создали их как домашних любимцев, источник удовольствия. Строители могли иметь более холодный ум, чем мы или вы. А может быть, под влиянием «крадущихся в ночи» они деградировали и вымерли.

Я сказал, что резонанс с мозгом ифрийца у них относительно слаб. Но тем не менее мы обнаружили, что исследователи и колонисты на некоторых планетах стали проявлять отвратительные черты. Начиналось все обычно с кошмаров, затем они становились вспыльчивы и агрессивны,