всех предыдущих, заняли около полугода, но при этом все аспекты были проработаны более тщательно. Как сказал Джон Брэдли: «Деньги, на которые обычно снимают десять серий, мы потратили на семь».

Кроме того, в этом сезоне главные герои встречаются и подолгу друг с другом беседуют, так что у многих актеров было беспрецедентное количество экранного времени. «Раньше, если сложить все сцены, в которых я снялся за сезон, получалось не очень много, – рассказывает Кит Харингтон. – А теперь у всех, кто остался, стало больше работы». А с учетом того, какими изнурительными иногда бывают съемки «Престолов», многим актерам пришлось трудиться намного больше. «Если серий меньше, то и работы вроде должно быть меньше, – говорил Николай Костер-Вальдау, – но на самом деле съемки стали еще напряженнее, чем раньше».

ДЭВИД БЕНИОФФ (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Мы представляли себе седьмой сезон как полосу разгона для финального: меньше сражений, больше диалогов. Так мы и обрисовали его (продюсеру Бернадетт Колфилд). А потом начали планировать серии и поняли, сколько конфликтов произойдет в этом сезоне.

ДЭН УАЙСС (АВТОР ИДЕИ, ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ ПРОДЮСЕР): Мы вручили Берни расписание съемок, и она сказала: «Что за хрень? Разве это спокойный сезон? Опять всех убивают направо и налево, как в прошлом году».

В первой серии Дени возвращается домой в Вестерос и поднимается по древним ступеням Драконьего Камня, вотчины ее предков. Туда к ней прибывает делегация из Винтерфелла (во главе с Джоном Сноу в новом качестве Короля Севера), чтобы убедить Матерь Драконов сконцентрироваться на войске мертвецов. Лед и пламя, наконец, сошлись, и для создателей сериала сцена долгожданной встречи стала настоящим вызовом – ее нужно было снять идеально, особенно учитывая то, что к концу сезона эти герои станут возлюбленными.

ЭМИЛИЯ КЛАРК (ДЕЙЕНЕРИС ТАРГАРИЕН): Мы с Китом очень сдружились. Поэтому сниматься вместе с ним поначалу было сложно – мы все время хихикали. Раньше мы не снимались вместе, и поэтому все время подначивали друг друга: «Э, что ты делаешь на моей площадке?»

КИТ ХАРИНГТОН (ДЖОН СНОУ): Нам обоим было стремновато. Когда снимаешься в кино, сразу со своим партнером знакомишься, и в процессе съемок между вами выстраиваются отношения. Но когда знаешь человека семь лет, когда вы через столько вместе прошли в этом проекте и все эти годы следили за персонажами друг друга на экране – это уникальная ситуация. Причем ты понимаешь, что за тобой наблюдает весь мир.

ДЭВИД БЕНИОФФ: Суть этой сцены не в мгновенном взаимном притяжении, а в том, чтобы показать встречу двух монархов, между которыми существует конфликт. Самое забавное в ней – это отсутствие какого-либо притяжения. Они друг друга бесят, и при этом им нужно как-то прийти к согласию.

ЭМИЛИЯ КЛАРК: Получилась такая битва испепеляющих взглядов.

КИТ ХАРИНГТОН: Тут главное не вести себя как зритель. Джон отправился на встречу с королевой, про которую он что-то слышал, чтобы попробовать с ней договориться. Ему незнакома та самая Дейенерис, за которой все это время наблюдали зрители. Если поставить себя на место Джона, это помогает добиться нужных эмоций. Он не ожидает увидеть прекрасную женщину одного с ним возраста. Любой парень на его месте сразу подумал бы: «Так-так-та-а-ак». Но он сразу отбрасывает эти мысли, потому что приехал не за этим.

БРАЙАН КОГМАН (ИСПОЛНИТЕЛЬНЫЙ СОПРОДЮСЕР): В этой сцене было семь страниц диалога. Джон и Дени просто стоят и разговаривают. Думаю, зрителям, привыкшим к профессионализму наших актеров, кажется, что в этом нет ничего особенного. Если внимательно смотреть последние два сезона, можно увидеть, что мы старались уделить как можно больше внимания личностям персонажей, диалогам и эмоциям.

ЛИАМ КАННИНГЭМ (ДАВОС СИВОРТ): В Бениоффе есть такая своенравная жилка. Ему нравится провоцировать. Когда мы впервые встретились с Дейенерис, он и режиссер Марк Майлод хотели, чтобы Давос влюбился в Миссандею. Я был против. «Хрен вам, – сказал я. Это единственный раз, когда я им в чем-то возразил. Миссандея, конечно, просто великолепна, но, учитывая отношения Давоса с Лианной Мормонт и Ширен, невозможно представить, чтобы он увлекся молоденькой девушкой. Я не уверен на сто процентов, что Дэвид не предложил это, просто чтобы меня позлить. – Я не позволю вам свести на нет все мои усилия и лишить меня симпатии зрителей, сделав Давоса извращенцем».

Через некоторое время Дейенерис и Джон прониклись взаимной симпатией, и Кларк с Харингтоном тоже стало легче сниматься вместе.

ЭМИЛИЯ КЛАРК: Когда мы немного расслабились, я почувствовала, что Кит для меня идеальный партнер. Как актеры мы говорим на одном языке, у нас не бывает моментов типа: «Как мне лучше сделать?..» или «Ты хочешь, чтобы я?..» Играть с ним стало необычайно легко. Работать с Китом – все равно что надевать любимую куртку.

КИТ ХАРИНГТОН: Я спрашивал: «Сколько сексуального влечения нужно изобразить в этой сцене?», а она говорила: «Хватит уже про секс!»

ЭМИЛИЯ КЛАРК: А потом Джон отправляется сражаться с Белыми Ходоками, и Дейенерис такая: «Почему я не хочу, чтобы он уходил? Почему я не хочу, чтобы… не-е-е-ет, не влюбляйся в него, остановись!» Она буквально боролась с собой.

Пока Дейенерис и Джон Сноу пытаются сопротивляться своим чувствам, Серый Червь и Миссандея отдались страсти, и зрители увидели их первую романтическую сцену.

ДЖЕЙКОБ АНДЕРСОН (СЕРЫЙ ЧЕРВЬ): Когда я проходил пробы, в описании роли говорилось, что Серый Червь и Миссандея – брат и сестра. Так что их любовные отношения однозначно стали сюрпризом. Я даже думал, что они решили снять еще один инцест. Но, в общем, я рад, что сценаристы не стали неожиданно объяснять, что Червь и Миссандея – родственники.

НАТАЛИ ЭММАНУЭЛЬ (МИССАНДЕЯ): Ты думаешь: «Так, я снимаю одежду». Для нас с Джейкобом это была странная ситуация, потому что мы как-то избегали говорить об этой части сценария и стали приятелями, а теперь нам нужно было раздеваться друг перед другом. Все прошло хорошо, сцену снимали с большим уважением к нам. Но все равно это сложный момент, и неважно, первая это твоя обнаженная сцена или их было много. Чувствуешь себя очень уязвимой, и это довольно тяжело. Но чувство уязвимости и беззащитности в этой сцене было очень уместно и помогло придать ей достоверности.

Перед началом съемок Джейкоб Андерсон задал Бениоффу и Уайссу вопрос, давно волнующий поклонников сериала: когда Серого Червя оскопили в процессе подготовки к вступлению в ряды Безупречных, что именно ему отрезали?

ДЖЕЙКОБ АНДЕРСОН: Не думаю, что они сами это знали. Я почти уверен, что когда я спросил, они