Очень двойственные ощущения получились от прогулки. С одной стороны, очередей, кроме как в государственные гастрономы, практически и не наблюдалось. Ну, почти. Еще дефицитом стали спички, импортные ткани и резиновые калоши. Но в коммерческих магазинах свободно продавались и они. Правда, за валюту, золото или по завышенным втрое-вчетверо ценам. Ну, хоть так! А еще, пока по улицам бродил, аж на три митинга набрел. И везде пламенные ораторы призывали покарать проклятых кулаков, утаивающих хлеб от народа. Ага! А про то, что причиной этого утаивания стало значительное занижение цен на приемных пунктах хлебозаготовки, конечно ни слова не было сказано.

А в толпе, поодаль от трибуны с выступающим, вполголоса разговоры велись. Один мужик рассказал, что в Гусаровке, большом селе в трех десятках верст от Иркутска, посланным отрядом красноармейцев проведена самая настоящая, в духе первых лет советской власти, продразверстка. У самых зажиточных крестьян все зерно выгребли подчистую, да еще и бока намяли сильно возмущающимся.

— Так им и надо, мироедам проклятым, — возгласила упитанная, средних лет, женщина в кашемировом пальто и модной дамской шляпке. — Жалко только, что товарищ Сталин нерешительность в этом вопросе проявляет. Их не просто раскулачивать, их расстреливать надо, без суда и следствия. И всех отродий их тоже, чтобы духу их на нашей земле не осталось. И, как я заметил, никто ни словом не возразил на это высказывание. Напротив, многие еще и согласно головами покивали.

И, вот, вы знаете, в этот момент у меня словно переключатель в мозгах щелкнул. Весь мой дальнейший путь стал ясным и понятным. Не зря говорят, каждый народ заслуживает ровно тех людей, которые им управляют. Вовсе не мое это дело, за всю страну впрягаться, неблагодарная это работа. Да и не по силам мне абсолютно. А вот по силам постараться своих родных и друзей спасти. Ну, и еще тех же поселковых из Бухеду, по возможности, и если они сами упираться не станут.

Домой возвратился, просто таки переполненный жаждой деятельности. Единственное, по пути в книжный магазин забежал, купил открытки с видами архитектурных памятников Западной Европы. Все шесть штук, которые там отыскались.

Первым делом дома отловил и отозвал в сторонку Семена.

— Сема, ты как-то говорил, что на отработанных уже месторождениях все еще достаточно золота встречается?

— Ну, было такое. Там же, в основном, без использования магии добыча идет, потому многое пропускают.

— А охрана на тех отработанных приисках имеется?

— Какая там охрана? — Даже разулыбался Ширяев от моего глупого вопроса. — Во всеуслышание объявлено, любой может там попытаться чуток золота намыть. Да только люди предпочитают поглубже в тайгу уходить, счастья на неисследованных землях пытать, чем тут сущие крохи поднимать.

— Тогда принимай! — Над моей ладонью возник маленький, размером с апельсин, шарик, переливающийся серым перламутровым светом. — Разместишь его в месте, которое покажется тебе наиболее перспективным, только замаскируй это место хорошенько, и потом время от времени будешь проверять, как у нашей подрастающей Добывающей колонии дела обстоят.

— Ты же говорил, что отдал свою Добывающую колонию этому… Глирпу? — Удивился Сеня увиденному.

— Разумеется, отдал. Иначе, это чуждое, но очень могучее существо так и осталось бы на Земле. Но никто же не запрещал мне совсем маленький кусочек от колонии отщипнуть и в свой Карманный мирок переправить. Это ж ко-ло-ни-я, — по слогам произнес я последнее слово, демонстрируя тем самым ее делимость. — Только вот очень накладно оказывается ее рядом с добытым нами золотом держать. Этот вот шарик там у меня с того момента, как туда попал, килограмм двадцать уже отъел. Путь лучше на вольном выпасе теперь промышляет. — Дальше я минут десять объяснял другу, каким образом можно мысленно управлять этим шариком, права на управление золотодобывающей колонией я ему передал.

После того, как Семен умотал мое поручение выполнять, я пошел к Степе.

— Давай, подруга, обучай меня этому самому Видению. Чувствую, совсем немного мне до окончания обучения осталось.

Немного, не немного, но за три дня почти непрерывной зубрежки мы со Степой управились. Система прислала известие: Разум +3. Сила магии возрастет, когда я в первый раз это заклинание полноценно применить сумею. Ну, собственно, этим самым я и занялся. Принялся, созерцая открытку с изображенным на ней замком Мальбрук, пытаться представить, как все это выглядит воочию. Только ничего не вышло: прибежала Зухра и сообщила, что наша Стазис-камера вся черным дымом заполнена. Помчался удостовериться. У меня в последнее время на эту четвероногую бестию огромные планы завелись. Так и есть, попалась красавица моя, зубастенькая!

Эпилог

— Короче так, — принялся я инструктировать Зухру, — твоя задача постоянно, по несколько раз в сутки, приглядывать за этим ящиком. Если заметишь хоть малейшие изменения, сразу же зови меня. И не вздумай, из человеколюбия отпустить ее. Больше мы ее поймать в таком случае, уже не сможем, а див, в моих планах, должна помочь мне очень важную и нужную задачу выполнить.

— Хорошо, дядя Саша, я буду приглядывать. Только ты, на всякий случай скажи тете Степе и дяде Семену, чтобы не лезли сюда.

Ну, Степаниду я предупредил, а с Семеном погодить пришлось, он к тому времени еще из тайги, с моего поручения, не вернулся.

ВИдение у меня все же заработало, добавив тем самым последний элемент для складывающейся у меня в голове мозаики моих дальнейших планов. Система прислала: Сила Магии +2, а я принялся с открывшимся мне «оком всевидения» играться. Реально, словно в виде птицы над стенами замка порхаю. Кстати, в отличие от фото с открытки, реальные стены замка сплошь трещинами были испещрены. Капитальный ремонт бы им точно не повредил.

— Так, мои хорошие, — уведомил я собравшихся за обеденным столом двух особ женского пола. — Сейчас я отлучусь на некоторое время. Возможно даже несколько суток буду отсутствовать. Смотрите, чтобы ящик со Стазисом, в чулане, никто не потревожил, вернусь, пойманная див, скорее всего, мне очень-очень понадобится.

Зухра на мое распоряжение энергично головой закивала, подтверждая, что приняла мою команду, и обещая отнестись к ней со всей ответственностью, а Степа только с улыбкой глаза на секунду прикрыла. Она вообще, в последнюю неделю ходит какая-то странная, временами словно застывает, устремляя взор не то вглубь себя, не