квартиру в очаровательное убежище от забот: швейная корзина красовалась на столе, а канарейка у окна; у нее имелись причины полагать, что когда-нибудь, возможно, вскоре она влюбится в хорошего молодого человека, и они поженятся, и тогда Эллен полностью посвятит себя детям, будет печь пироги и штопать мужу носки. Одним словом, Эллен была не из тех, кто противостоит своей судьбе и живет в темной ненависти к миру. Она была – и ее друзья не ошибались – очень милая девушка.

Уолтера Несмита «милым» никто бы не назвал, однако любой с готовностью назвал бы его «приятным» человеком, или даже – если бы то оказалась добрейшая седовласая старушка – «дорогим мальчиком». Эллен Вебстер и Уолтер Несмит были неуловимо похожи. Например, к ним обоим в первую очередь обращались попавшие в беду друзья. Планы Уолтера на жизнь очень напоминали планы Эллен: Уолтер тоже думал, что когда-нибудь встретит милую девушку и станет приходить после работы к уютному семейному очагу, читать газету и, возможно, возиться по воскресеньям в саду.

Уолтер хотел бы иметь двоих детей: мальчика и девочку. Эллен мечтала о троих – одном мальчике и двух девочках. Уолтер очень любил вишневый пирог, Эллен предпочитала пончики с бостонским кремом. Эллен нравились романтические фильмы. Уолтер выбирал вестерны. А вот книги они читали одни и те же.

При обычном ходе событий между Эллен и Уолтером возникли бы очень незначительные трения. Так что же случилось? Обычный ход событий разрушил телефонный звонок. Казалось бы, мелочь.

Номер телефона Эллен был 3–4126. Номер Уолтера – 3–4216. Эллен жила в квартире 3-А, а Уолтер – в квартире 3-В; квартиры находились напротив друг друга, и очень часто Эллен, открывая свою дверь ровно в четверть девятого утра и направляясь к лифту, встречала Уолтера, который открывал свою дверь ровно в четверть девятого утра и тоже шел к лифту. В таких случаях Эллен обычно говорила:

– Доброе утро. – И смотрела в другую сторону.

Уолтер обычно отвечал:

– Доброе утро. – И тоже избегал смотреть в ее сторону.

Эллен думала, что девушки, которые общаются с незнакомыми людьми, производят на всех плохое впечатление, а Уолтер думал, что мужчина, который воспользуется пребыванием в том же здании, чтобы завести знакомство с девушкой, мог считаться человеком недостаточно высоких принципов. В одно особенно прекрасное утро он сказал Эллен в лифте:

– Сегодня чудесный день.

А она ответила:

– Да, не правда ли?

И оба втайне почувствовали, что повели себя на редкость смело. Как это взаимное уважение могло перерасти в ярость – загадка, разгадать которую нелегко.

Случилось так, что однажды вечером, – но не забудем справедливо заметить, что у Эллен выдался тяжелый день: ее знобило, уже неделю шел дождь, чулки были давно не стираны, и она сломала ноготь – вдруг зазвонил телефон. Эллен как раз открывала на кухне банку куриного супа, и у нее были заняты руки; она произнесла:

– Проклятье! – И разбила чашку, спеша ответить на телефонный звонок.

– Алло? – сказала она, надеясь услышать хорошие новости.

– Алло, Уолтер?

– Уолтер?

– Уолтер Несмит? Я хочу поговорить с Уолтером.

– Вы ошиблись номером, – сообщила Эллен, подумав, охваченная жалостью к себе, вызванной, конечно же первыми симптомами простуды, что ей никто никогда не звонил.

– Это три-четыре-четыре-один-шесть?

– Это три-четыре-один-два-шесть. – Эллен повесила трубку.

Хоть Эллен и знала, что человека в квартире напротив звали Уолтер Несмит, она не могла вспомнить ни цвет его волос, ни даже вид внешней стороны двери его квартиры. Вернувшись к банке с супом, она взяла спичку, чтобы зажечь плиту, как вдруг телефон зазвонил снова.

– Алло? – равнодушно произнесла Эллен; может быть, хоть теперь кто-нибудь ее повеселит, подумала она.

– Привет, Уолтер?

– Вы опять ошиблись, – сказала Эллен. Если бы она не была такой милой девушкой, то могла бы позволить себе говорить с еще большим раздражением.

– Я хочу поговорить с Уолтером Несмитом.

– Опять три-четыре-один-два-шесть, – терпеливо пояснила Эллен. – А вам нужно набрать три-четыре-два-один-шесть.

– Что? – сказал голос.

– Это номер три-четыре-один-два-шесть. Номер, который вам нужен, три-четыре-два-один-шесть.

Как и всякий, кто несколько раз пытался назвать подряд несколько чисел, Эллен обнаружила, что ее гнев нарастает. «Любой нормальный человек, – подумала она, – должен уметь набирать номер телефона, а тот, кто не может набирать номер телефона, не должен иметь телефонный аппарат».

Она прошла на кухню и только потянулась к консервной банке с супом, как снова раздался телефонный звонок. И на сей раз Эллен ответила довольно резко, уже не думая о том, кто звонит:

– Алло?

– Алло, могу я поговорить с Уолтером?

Тогда-то все и началось. У Эллен болела голова, шел дождь, она устала, а куриный суп, вероятно, ей разогреть не удастся, пока не разрешится эта глупость с телефоном.

– Минутку, – сказала она в трубку.

Положив телефон с нетерпеливым стуком на стол, Эллен, ни минуты не раздумывая, вышла из своей квартиры и зашагала к двери напротив, на которой белела табличка с именем «Уолтер Несмит». Эллен надавила на кнопку электрического звонка в несвойственной ей агрессивной манере. Когда дверь открылась, она тут же спросила, не поднимая глаз:

– Вы Уолтер Несмит?

У Уолтера тоже выдался тяжелый день, его знобило, и он безрезультатно пытался заварить себе чашку чая, в которую намеревался положить ложку меда, чтобы облегчить боль в горле, – так всегда рекомендовала его тетушка при первых признаках простуды. Если бы в голосе Эллен было хоть на йоту меньше раздражения или если бы Уолтер не снял ботинки, вернувшись домой, наверное, все закончилось бы приятным обедом вдвоем, и ели бы они куриный суп, запивая его горячим чаем и, возможно, даже разделили бы бутылку микстуры от кашля. Но когда Уолтер открыл дверь и услышал голос Эллен, сердечно и вежливо он ответить ей не смог, и потому лишь коротко сказал:

– Я Уолтер Несмит. Что случилось?

– Не могли бы вы ответить на телефонный звонок в моей квартире? – спросила Эллен.

Она слишком вышла из себя, чтобы понять: ее просьба не может не сбить Уолтера с толку.

– Ответить на телефонный звонок? – глупо повторил Уолтер.

– Зайдите в мою квартиру и ответьте на телефонный звонок, – произнесла Эллен твердо.

Она развернулась и ушла к себе, а Уолтер так и остался стоять в дверном проеме в одних носках, молча глядя ей вслед.

– Да идите уже, – сказала Эллен резко, входя в свою квартиру, и Уолтер, задумавшись на мгновение, позволительно ли безобидным сумасшедшим жить самостоятельно, если они почти ничем не отличаются от других людей, поколебался и последовал за ней, что теоретически являлось мудрым решением. Мысленно он убеждал себя, что всегда успеет позвать