ещё жив, Таис. Ты же знаешь своего отца.

«Шесть минут».

Таисса сморгнула накатившие слёзы.

– Знаешь, я иногда вспоминаю сказку, которую Сайфер рассказал Найт, а она – мне и Саймону. Что я буду счастлива среди тех, кого люблю, и никто из моих близких не умрёт. Но это сказка. Почему это лишь сказка?

– Пока я лично не шагнул к Вернону Лютеру и не проверил пульс, – мягко сказал Дир, – а также не узнал вестей из дома, я предпочитаю думать, что у всех нас есть шанс.

Он едва заметно улыбнулся.

– И ты меня не переубедишь, принцесса.

Таисса слабо улыбнулась в ответ сквозь слёзы. Дир поднял руку и осторожно вытер их. Таисса потянулась щекой к его руке и закрыла глаза, приникнув к чужому теплу.

– Ты и я – мы обычные люди, – произнесла она. – Даже то, что ты самый могущественный Светлый, не делает тебя великой силой. Наверное. Но этих «великих сил» столько, Дир… Такое ощущение, что наша планета – хрупкое яйцо в скорлупе, которое подбрасывают на сковородке.

– Поразительно крепкое яйцо в таком случае.

В голосе Дира слышалась улыбка. Таисса уткнулась лбом в его ладонь.

– Нужно идти, – проговорила она. – Найти остальных в их снах, если мы сможем. Времени мало.

Она подняла голову.

– Дир… ты со мной?

Вместо ответа Дир взял её руки в свои. Медленно провёл подушечкой пальца по ладони, задержал её пальцы в своих и осторожно отпустил.

– Ужасно хочется остаться с тобой у моря. Попасть в карман времени, где нет тревог и забот, есть только покой, звёзды и закат над морем. Ты и я.

– Вечный загробный сон? – грустно пошутила Таисса.

– То-то и оно. – Дир вскочил. – Ты права, принцесса. Пора.

Таисса поднялась вслед за ним, мельком взглянув на измятое платье.

– Я готова.

Дир кивнул. На его лице было сосредоточение.

– Я не знаю, куда и как идти, – просто сказал он. – Но я последую за тобой. Откуда-то я это знаю.

– Мистика, – серьёзно сказала Таисса.

– Просто общие сны.

Они улыбнулись друг другу. А потом Таисса шагнула к Диру, ясно представляя лежащую Лару и упавшего Майлза, коснулась кристалла в перстне, ощутив, как сжимается сердце, и изо всех сил ухватилась за призрак оборванной нити, связывавшей её с Принцем Пустоты. След, что всё ещё жил в ней. Серебро, обволакивающее сомкнутые руки.

Что-то горячее прошло от перстня вверх по пальцам и руке, доходя до сердца. Что-то почти нежное.

И всё исчезло.

*

Таисса была – и её не было.

И одновременно она, застывшая и невидимая, с изумлением узнавала это место. Квадратный зал с разрушенным пьедесталом посередине. Зал, где Таисса и Тьен скрестили клинки над инопланетным артефактом-сферой, дарующей исцеление, но сфера не досталась никому из них.

Зал, где Таисса, кажется, увидела Великого Светлого.

…Был ли это Тьен? Часть Таиссы до сих пор отказывалась в это верить.

А возле пьедестала, разбитого, пустого и искорёженного, стояли две светловолосые фигуры.

– Хватит уже заваливать себя чувством вины, – раздался досадливый голос Лары. – Глупая и бессмысленная эмоция. К тому же ужасно скучная.

– Надо же, – отозвался голос Тьена с мягкой иронией. – Я не догадывался, что меня запишут в докучливые собеседники.

– Тогда перестань протирать локтями пыль! Мне нужно выбраться отсюда и объяснить этим болванам, что никакого Великого они не дождутся! – Лара резко хлопнула ладонью по пьедесталу. – Придумай что-нибудь, раз уж ты здесь!

Таисса подавила смешок. Уж на кого эти двое не были похожи, так это на влюблённых.

Но уверенность Лары действовала странно успокаивающе. Если Лара права, если она настолько твёрдо считает, что сын Таиссы вырастет обычным Светлым…

Таиссе ужасно хотелось в это поверить. Если бы она могла спросить отца, если бы Эйвен Пирс был жив…

Таисса сморгнула подступившие слёзы. Нет. Не сейчас.

Ладонь Тьена накрыла ладонь Лары поверх пьедестала.

– Я ведь на самом деле не здесь, – мягко сказал он. – Ты даже не знаешь, жив я или нет. И как знать? Может быть, перед тобой действительно будущий Великий.

– Ты так говоришь, потому что тебе запрещено рассказывать мне правду, – отмахнулась Лара. – Не держи меня за идиотку. Я помню, что тень от таких событий протягивается в прошлое.

– А альтернативная реальность за такую тень не считается? – серьёзно спросил Тьен.

Лара устало вздохнула.

– Ты не Великий, и это всё, что имеет значение, – без прежнего раздражения, почти терпеливо произнесла она. – Я месяцами жила в роли подруги Великого, когда снималась в «Великом Тёмном» помнишь? И благодаря твоей матери… – она потёрла лоб, – чёрт, никак не привыкну…

– Благодаря ей, – мягко сказал Тьен. – Продолжай.

Лара помолчала, хмурясь.

– Благодаря ей я чувствовала дыхание твоего предка дважды, – произнесла она медленно и неохотно. – Я не говорила с ней об этом, Пирс не говорила со мной об этом. Но это было, и я не спутаю то ощущение ни с чем.

Лара положила вторую ладонь поверх ладони Тьена и посмотрела ему в глаза.

– В тебе этого нет. Ты не Великий и не будешь им, даже не надейся. И, кстати, кончай за мной ухаживать.

– Я за тобой не ухаживаю, – последовал невозмутимый ответ.

– Ну да, я заметила, – фыркнула Лара. – Кстати, ты так и не сказал, что будет, если я увижу тебя ребёнком. Кто там говорил, что мы не должны встречаться до твоих девятнадцати и это высечено в скрижалях?

– Я не говорил про скрижали.

– Ты сказал достаточно, – мрачно произнесла Лара. – И меня подмывает проверить эту штуку, когда я вернусь. – Тень упала на её лицо. – Если вернусь.

– Не вернёшься, – произнёс Тьен. – Однажды ты не вернёшься. Ты не представляешь, насколько я хочу это предотвратить.

Лара закатила глаза.

– Да-да, и умираешь от чувства будущей вины, я слышала. – Она резко отняла руки. – Всё. Поговорили. Теперь о деле. Где выход и как мне попасть домой? Не желаю, чтобы ты по-настоящему оказался в сфере и мне пришлось менять тебе пелёнки всю оставшуюся жизнь.

Тьен едва сдержал смех.

– Я бы посмотрел на это зрелище.

– Не дождёшься, – отрезала Лара. – Сейчас не романтический вечер,