Ортега пожал плечами:

— Взорвал ОДБ над твоим домом?

— И уничтожил пять десятков клановой пехоты! — раздался ор в ответ. — И два меха… — Сеньор Абанкуэйро был обескуражен, зол и… Не знаю, что «и», но он был не в порядке, не в адеквате.

— А нужно ли это нам? Этот переворот? — А это подключился Октавио Феррейра. Причём, видимо, звук сконнектился раньше, а вот с камерой у него проблемы, ибо картинка появилась с задержкой, да и неважная картинка. — Я всегда говорил, в таких вопросах каждый сам за себя. Лично я не собираюсь грудью затыкать амбразуры за других — у них есть свои мозги на плечах.

Компаньоны не ответили, и сеньор вперил в меня свой железный пронзающий взгляд. — Хуан, шли свою группу, я вышлю Себастьяна. Извини, более никого в моём доме нет, никто не прячется. А Сильвия в Самаре.

— Сеньор Октавио, — оживился я, — дополнительное условие. К Сильвии я направил оперативную группу под командованием опытных ангелов-хранителей, и это не киллеры, а охрана. На случай, если её будут пытаться убрать люди, которым вы доверяете. Прошу, чтобы вы отдали приказ своим не конфликтовать с моими. Я буду защищать вашу дочь, даже если вас обманут, или вы сядете в лужу.

Железный Октавио снова рассмеялся, но быстро опал и задумался.

— Хорошо. Я отдам своим приказ подчиняться твоим. Именно по той причине, что ты более объективен.

— Октавио! — А это сеньор Сэмюэль. Да уж, тот ещё паучатник, даже эта группировка «любителей шахмат» внутри себя. Кто же из них подставил остальных, отдав приказ «футболистам» качать Сенат вопреки договорённостям? Я не оправдываю Феррейра и Батисту, а это явно не они — они были против. У них в другом рыльце в пушку. Но некая сука реально сыграла против всех, нарушив общие договорённости «в одно рыло», и этим остальных подставила. А я, негодяй, караю за это всех, скопом! Кто же сука? Абанкуэйро это был или Ареола, как считает Фрейя? Что даже Феррейра отдал дочь врагам, опасаясь ударов компаньонов.

— Всем привет! А вот и я! — А это улыбающийся Ареола. Наконец, и его люди наладили связь с внешним миром. — Все здесь?

— Валерио разъединился, — ответил Феррейра.

— Капитулировал, — со смешком добавил сидящий за столом Ортега. Который капитулировал первым, и его распирало на иронию.

— И я капитулировал. Я в это не играю, — улыбнулся лис Октавио, а вот ему стыдно не было. И иронизировать не пытался.

— А знаете, к чёрту! Я тоже умываю руки. — Теперь улыбнулся и Герберто. — Я не боюсь полутора тонн объёмного тротила, — это мне, взгляд на меня, — и слуг новых найму, и домашние, слава богу, живы. А всем пострадавшим оказывается помощь… — Задумался. Вздохнул. Но нашёл нужное определение. — Но мне кажется, мы, действительно, заигрались. В этом есть моя вина, и, возможно, она больше всех, и поэтому я не хочу тянуть вас на дно. Если бы этот мальчик был неправ — я бы устроил партизанскую войну ему на всей планете, пускал бы под откос все их корабли... Но мы, действительно, обещали и не сдержали слова. — Тяжёлый вздох. — Сэмюэль, так нельзя. — А это оставшемуся компанейро, чтоб не ерепенился.

— Чёрт с вами! Идите все к дьяволу! — вспыхнул Абанкуэйро, вскочил, вышел из зоны видимости камеры. Вернулся. — Хуан, а кто будет платить мне за дом?

— Может тот, кто отдал приказ футбольным кураторам поднимать фанатов на защиту Сената? — предположил я. — На дискредитацию Веласкесов? Кто готовит силы для штурма дворца и ключевых объектов на планете и в столице сейчас? — Пауза. И тог. — А, тогда получится, что вы будете перекладывать деньги из одного своего кармана в другой…

Зырк в сторону… Из которого я сделал вывод, что ошибся. Абанкуэйро БЫЛ НЕ ПРОТИВ предать и ударить Лее в спину. Но приказ «футболистам» отдал таки не он.

Я непроизвольно вздохнул, выдавая себя, хотя, сеньорам сейчас не до прочтения моих эмоций. Что ж, вот и выяснили подноготную конфликта.

Дон Герберто, добрый день! А я и не знал, с кем имею дело. Всё же думал, что Фрейя ошибается. Что ж, будем знакомы, Хуан Веласкес. Тот, кто задавит вас и станет императором, когда вы свергнете Лею и Фрейю и умостите свой попец в кресло президента венерианской республики. Такой большой, мудрый сеньор… И такой глупый. Ай-яй-яй!

— Селена, я присоединяюсь. Отдаю своим приказ открыть стыковочные узлы на палубе, — произнёс «такой мудрый». — Но ни одного человека Веласкесов не должно быть ближе километра от нашего купола и моих домочадцев!

— Сделка заключена, условия приемлемы и исполнимы, — со скрупулёзностью робота кивнула Сэмюэлю моя дальняя родственница.

— Селена, присоединяюсь. — А это Феррейра.

— Октавио, ты уже сказал. Мои люди на подлёте, позывной для доступа…

— Что ж, тогда я пойду организую встречу… — А это тяжко вздохнул Ареола. Бой для него закончен, но не война. Война с Веласкесами длится всю его жизнь, и ещё столько же продолжится. В смысле всю его жизнь, сколько там осталось.

— Хуан, будешь уходить — закрой дверь, — схохмил Фернандо Ортега, наливая новую порцию пойла в серебряный антикварный кубок, и это было не вино. — Впрочем, там же нет двери, конечно… — Усмехнулся и крепко к таре приложился.

— Пошли, царь горы! — весело хмыкнула Селена, открывая створки кабинета хозяина сего милого гостеприимного дома. Там внизу оставались её люди, увозящие членов семьи Ортега и их родственников самой разной степени дальности. Там внизу меня ждала моя группа… И пора возвращаться. Нас ждут дома, во дворце. Чувствуете магию слов ДОМА и ВО ДВОРЦЕ. Там ждут милашки сестрички Веласкес, и я не я буду, но таки устрою оргию с ними обеими. Пусть не сейчас, пусть позже, но обязательно. И там — настоящие заговорщики, которые это устроили, а не примазались к «движухе» в процессе. Они — главное зло. И очень радовала мысль, что теперь, когда их не будут поддерживать пять кланов-шахматистов, справиться с заговорщиками появились реальные осязаемые шансы. В бой!

* * *

— Хуан, пусти! — Фрейя.

— Нет!

— Пусти её! — Изабелла.

— Нет. Хорошо, трахаться вместе вы не