Он подошел к груде оборудования и включил пищевой принтер.

— Кто хочет позавтракать?

Они по очереди следили за передатчиками Сигнала, летящими к намеченным радиотелескопам. Цели выбирались так, чтобы тарелка была наведена на тот сектор космоса, в котором находится Сол. При правильном наведении сферы могли использовать тарелку для фокусировки своего вещания — хотя сомнительно, конечно, что Сигнал, пролетевший пятьдесят тысяч световых лет, сохранит мощность, которая позволила бы его обнаружить. Межзвездный газ и закон обратной квадратичной зависимости — серьезные ослабляющие факторы.

Вопрос, сумеет ли кто–нибудь когда–нибудь поймать Сигнал, стал главной темой их разговоров. Алик воспринимал монотонность этого порочного круга рассуждений о неизвестном как неизбежное зло. Он относился к происходящему как к засаде. Ты не знаешь ни ее исхода, ни когда придется действовать, так что просто упорно ждешь и терпишь вздор, который несет твой партнер. Вздор с лихвой обеспечивал Каллум, решивший, что их миссия теперь бессмысленна.

— Пятьдесят тысяч световых лет, — жаловался он. — Мы–то ожидали две, в худшем случае три тысячи. Мы же уже миновали чертово галактическое ядро. Мы даже не видим Солнца.

— Чем больше пройдет времени, тем могущественнее станут люди, — сказала Кандара. — Подумай, какого прогресса мы добились за последние пятьсот лет. И мы возьмем их числом. Хабитаты исхода будут расширяться экспоненциально.

— Если у них есть хоть капля здравого смысла, они двинутся в противоположном направлении. Я бы так и сделал.

— Отличная идея. — Юрий рассмеялся. — И откуда же они узнают, какое направление противоположное?

Каллум мрачно посмотрел на него.

— Мы сделали дело, — сказала Джессика. — Теперь нам нужно только ждать.

— Мы планировали ждать максимум год, — проныл Каллум.

— Это до того, как мы узнали, где на самом деле находится звездная система анклава, — напомнил ему Алик. — Теперь мы просто должны извлечь из ситуации максимум выгоды.

— Черт возьми, чувак, мы даже не можем выйти из этой пещеры.

— А что ты предлагаешь? — резко спросила Кандара. — Пойти сдаться оликсам?

— У нас все еще есть миссия, — заявил Юрий. — Не просто миссия — цель. Когда сюда придет человеческая армада, мы должны показать им, где находимся мы пятеро и где все коконы. На этом мы и сосредоточимся; только на этом. Все остальное — чушь.

— Аминь, — подытожил Алик, хоть и знал, что все это безнадежно.

«Сто тысяч лет! Гос–споди».

Через десять дней сферы передатчиков Сигнала приблизились к гигантским радиотелескопам. И как раз вовремя. «Спасению жизни» оставалось часов пятнадцать до ворот. Больше половины сенсорных блоков, которые люди установили на внешнем корпусе корабля–ковчега, были потеряны. После взрыва «Еретика–мстителя» единое сознание отправило тридцать квинт в бронескафандрах прочесать ангар в поисках любых признаков человеческих махинаций. Квинты обшаривали каждый корабль, невзирая на его состояние, — зрелище, напомнившее Алику, как в прежние времена отряды полицейского спецназа врывались в нарколаборатории. Все было подозрительно.

Достаточно скоро «Спасение жизни» доказало его правоту. После ухода поисковых партий Алик услышал приказы единого сознания, даже не концентрируясь на разрозненном бормотании в глубине головы. Требования были четкими и однозначными. Всем кораблям в ангаре было приказано покинуть ковчег. Каждому задали траекторию, и в каждом случае вела она прямиком в гигантскую солнечную корону.

Вся эта суета в ангаре разорвала половину паутины информационных нитей, которая так тщательно плелась много месяцев. Хорошо еще, что часть сети прокладывалась под потолком, так что у людей осталось еще достаточно сенсоров, чтобы наблюдать за приближением врат анклава.

Врата выглядели как призрачный шар в сотню километров в поперечнике, окруженный роем кораблей Решения, снующих вокруг него, как электроны вокруг ядра. Если бы не они, Алик никогда бы и не догадался о существовании сферы. Слепящий серебристый свет галактического ядра, отражающийся от фюзеляжей, мерцал и искажался, окунаясь в странные силы, определяющие границы врат пузыря пустоты, от которой исходило монохромное зарево, столь зыбкое и неуловимое, что Алик даже засомневался в его существовании. Но по ту сторону был анклав: область, или строение, или королевство, или какое–то иное пространство, в котором, по словам неан, время текло медленно.

«Гос–споди, чертовски надеюсь, что они не солгали насчет этого».

Существование анклава отзывалось в едином сознании «Спасения жизни» удовлетворением, которое росло по мере приближения к вратам.

— Самодовольный засранец, — пробормотал Алик, усевшись на каменный выступ, который уже считал «своим».

Рубка снова окутала его. Дисплеев с данными стало существенно меньше, консоли по большей части представляли собой пустые блестящие поверхности.

Однако проклятая голубая каемочка осталась.

Он быстро просмотрел скудную информацию. Телеметрия сферы–передатчика показывала, что она израсходовала больше восьмидесяти процентов активных молекулярных блоков, составлявших ее толстый корпус, потеряв больше половины первоначального размера.

Изображение, поступающее с сенсоров передатчика, показывало огромные додекаэдры, омытые великолепным серебряным светом ядра. Тарелки были составлены из стокилометровых шестиугольных сегментов. Алик предположил, что, когда их только–только изготовили, они были зеркально яркими, как и человеческие астроинженерные конструкции. Но века пребывания в космосе и интенсивное излучение звезды поистерли поверхность до тусклой белизны: лишь несколько полированных полосок осталось там, где копились тени.

Интересно, сколько они уже торчат здесь, прислушиваясь к радиосигналам?

— Пожалуй, худшей невезухи во всей вселенной и не представишь, — сказал он.

— В смысле? — не понял Каллум.

— Быть расой, эволюционировавшей на звезде неподалеку отсюда, в сердце крестового похода оликсов. Я хочу сказать, если живешь на планете где–то в районе Сол, у тебя есть по крайней мере хоть какой–то шанс. Тебя предупредят неаны, у тебя будет время построить несколько спасательных кораблей и разработать какие–нибудь безумные планы вроде нашего. Но здесь — здесь отклик мгновенен. Ты едва–едва поднял голову над парапетом, чтобы взглянуть на чудо вселенной, и — бац! — в следующее мгновение ты уже в коконе, на борту корабля–ковчега. У тебя нет ни шанса.

— Может, именно отсюда и пришли неаны, — сказал Юрий. — Они были на той же технологической стадии, что и оликсы, жили всего в паре световых лет и видели, что те делают. Они не воинственны, поэтому убежали — и поклялись предупредить любую расу, которую смогут найти.

Все посмотрели на Джессику, а та пожала плечами.

— Слушайте, серьезно. Я. Не. Знаю.