- Анатолий и служил. У него и жена – Лидия Карловна, немка была.

- А потом в техникуме преподавал!?

- Это, когда он в Нартан вернулся в начале 60-х. А до этого в пятидесятых годах жил в Сухуми. Работал энергетиком в Абхазии.

- Странно.

- Да, все удилялись. Он сюда вернулся очень обеспеченным человеком. Дом купил. И сразу купил младшему брату дом.

И пенсию дядя Анатолий получал стодвадцатирублевую – то есть как персональный пенсионер союзного значения. Это максимальная пенсия в то время.

- Может, какое-то недоразумение? Как такое может быть, если он на стороне немцев воевал?

- Многие об этом говорили. Знали, что дядя у немцев служил. Многие говорили, но между собой. Понимали, что все это неспроста. Все считали, что дядя оказал Родине какую-то большую услугу. Но правды мы не знаем. Дядя - загадочный человек, и интерес к нему в последнее время, просто поразительный.

- Что? Кто-то, кроме меня о нем спрашивал?

- Еще как спрашивал! Из Ставрополя историк приезжала, дядины старые бумаги искала.

- Кто, интересно?

- Одна музейщица.

- Ну и как, нашла бумаги?

- Нет, от дяди не осталось никаких завещаний, писем, или чего-то подобного. Он даже перед смертью сжег все письма, записи. Все, что смог.

- Значит, что-то не смог сжечь?

- Да. Жалел, что не смог добраться до подвала в одном санатории в Кисловодске.

- Санаторий «Красный Октябрь»!?

- А ты откуда знаешь?

- Кое-кто добрался до этого подвала. А как эту музейную даму звали, если не секрет?

- Могилевская Милана. Неужели знаешь ее?

- Да уж. Знаю, – растерянно произнес Сергей, посмотрев на ничего не понявшую Полину. - Как тесен мир! А про санаторий «Красный Октябрь» Вы ей говорили?

- Да, говорил. Она все очень подробно выспрашивала.

- Когда она приезжала?

- Недавно совсем. В прошлом месяце.

***

Дома в Кисловодске ребята снова вернулись к теме немецкого дневника.

- Значит, «заказчик» - Милана! – сказала Поля.

- Получается, что так, - согласился с ней брат.

- Но как же так? Ратибор терпеть не может историков.

- Заказчика не обязательно любить. Главное, чтобы тот платил, - ответил Сергей.

- К тому же, - добавила Инга, - Ратибор не обязательно на самом деле верит в то, чему учит. Вероятно, Милана через Антона наняла Ратибора вскрыть содержимое подвала.

- И у них до сих пор нет какого-то камня, который должен был там найтись. И до сих пор нет дневника, который нашли мы, - заключила Полина.

- Я сам рассказал Милане про нашу находку, - сказал Сергей. – Непонятно, как они так быстро отреагировали, если нападение на меня не было случайностью.

- Случайность – непознанная закономерность, - подняла указательный палец Полина.

- Мне надо кое-что глянуть в твоем автомобиле, - поднялась Инга. - Хочу одну гипотезу проверить.

Когда ребята подошли к «девятке», Инга заглянула в салон со своим смартфоном в руке.

Не прошло и минуты, как девочка с торжествующим возгласом «Эврика!» достала из-под переднего пассажирского сиденья какую-то маленькую штучку.

- Ну ка признавайся, кого на этом сиденье в день аварии подвозил?

- Милану. А что это ты такое нашла?

- Радиомаяк. Работающий. С помощью него твою машину несложно запеленговать. Слушай, – Инга подняла глаза на Сергея. – Почему ты раньше эту Милану не упоминал?

- Совсем забыл про нее.

- Ладно. Я наведу справки про эту музейную даму.

- Каким образом? – заинтересовалась Полина.

- В сети, конечно. Там можно узнать очень много почти про каждого. О чем, Сережа, она с тобой договорилась?

- О том, что я покажу дневник Гааза ее знакомому профессору из Берлинского университета.

- Опять немцы! – всплеснула руками Поля.

- Теперь они штамбух не получат, - нахмурился Сергей.

***

Кир насадил купленный в магазине широкий клинок на деревянный черенок. Получилась замечательная лопата.