–Говорил с ним?

–Да. Мужик показался толковым. Очень переживал, что Бурмин умер, сказал, что только-только подобрал ключ к решению его проблемы – и на тебе.

–Имя помнишь?

–Нет, конечно. Но в материалах дела оно точно есть, я в отчёте указал.

–Спасибо.– Вербин пожал Гусеву руку.– С меня пиво.

–Я напомню.

–Договорились.

–Скажи…– Гусев помялся.– Ты действительно видишь связь?

–Пока нет,– честно ответил Феликс.– Но согласись, факт любопытный.

Гусев помолчал, после чего кивнул:

–Согласен.– И направился к своему столу.

Вербин же сделал пометку в записной книжке, убрал её в карман, и тут же достал из кармана зазвонивший телефон:

–Привет!

–Ты на катке?– шутливо спросила Марта.

–Ты не поверишь, но нет,– рассмеялся в ответ Феликс.

–Привет.– Ей очень понравилось, что Вербин понял и поддержал шутку.– Как твои дела?

–Ну…– Рассказывать по телефону о главной новости Феликс не хотел, поэтому сформулировал несколько расплывчатый ответ:– Есть кое-какие заморочки, расскажу потом.

–Обещаешь?

–В них нет ничего секретного.

–Ты сейчас где?

–На Петровке.

–Какие планы на вечер?

–Ты вернулась?!– Прятать охватившую его радость Феликс не собирался.– Ты дома?

–Только что зашла в квартиру.– Марта помолчала.– Хотела сделать сюрприз.

–Сюрприз удался,– не стал скрывать Вербин, прикидывая перечень срочных дел.– Я смогу быть часа через два, не раньше.

–Я буду ждать.

* * *

И она не просто ждала…

По тому, как быстро распахнулась дверь, можно было подумать, что Марта наблюдала за лестничной площадкой и открыла, едва убедившись, что из лифта вышел Вербин. На самом деле, конечно, не наблюдала, но ждала нетерпеливо, открыла быстро, бросилась на грудь и прижалась, обхватив Феликса за шею. И прошептала:

–Привет.– Едва слышно.

–Привет.– Вербин мягко обнял Марту, на несколько мгновений замер, вдыхая её запах – уже знакомый, уже любимый, затем спросил:– Что-то случилось?

–Ничего… просто…– Марта подняла голову, и Феликс крепко поцеловал её в губы. И увидел улыбку.– Теперь всё хорошо.

–А как было?

–Было не так.– Она потянула Вербина за собой.– Проходи.

Руку отпустила на мгновение, чтобы Феликс снял куртку, потом снова сжала и не отпускала до тех пор, пока не устроилась на диване в его объятиях.

–Только не смейся, хорошо?

–Обещаю,– негромко ответил Вербин.– И хочу сказать, что никогда не смеюсь над тем, что ты говоришь. Тем более когда ты расстроена.

–Я не расстроена.

–Пусть так.

–Я правда не расстроена. Скорее, смущена. И немного удивлена. Но при этом мне нравится происходящее. Мне нравится и моё смущение, и удивление, просто… я давно не испытывала ничего подобного, поэтому… Так, подожди, давай я расскажу по порядку.

Марта говорила с Феликсом, но ответов не ждала. Она точно знала, что Вербин слушает. Она в нём не сомневалась.

А Феликс вдруг понял, что, когда Марта бросилась к нему в прихожей, её сердце сильно стучало, словно молодая женщина нервничала перед его приходом. Непонятно по какой причине, но нервничала. А в его объятиях успокоилась и перестала дрожать. И это очень трудно, почти невозможно сыграть.

–Помнишь, я сказала, что собираюсь к старым друзьям? У них большой дом за городом, и они всегда приглашают меня на двадцать третье… Они приглашают меня намного чаще, и я у них периодически бываю, и летом, чтобы искупаться, у них рядом водохранилище, и зимой, чтобы побегать на лыжах. Но на двадцать третье февраля еду обязательно, потому что в их семье это большой праздник. Ты уже понял, что я была у них миллион раз и мне нравится у них бывать. К тому же они действительно настоящие друзья, и мне с ними хорошо. И они очень заботливые. Мне всегда готовят одну и ту же комнату и выделяют одни и те же лыжи. Мы ходим на лыжах каждый день – по лесу и водохранилищу. Вечером шашлык, игры разные… Там хорошо и весело.

Феликс улыбнулся и прижал Марту чуть крепче.

–Они мои большие друзья… да, я говорила… Я повторила, чтобы сказать, что мне интересны не только игры и лыжи, но и долгие вечерние разговоры обо всём на свете. Они образованные, грамотные люди широчайшего кругозора, с которыми интересно обсудить абсолютно всё. А с хозяйкой мы сплетничаем об общих знакомых. Поверь, нам есть о чём посплетничать.– Марта коротко рассмеялась.– Я отправилась к ним в чудесном настроении, но уже в первый вечер я… Я не почувствовала себя привычно хорошо. Всё шло так, как должно, как я люблю, но мне было… странно. И очень одиноко. А потом я поняла, что не хватает тебя, что я хочу с тобой сидеть в гостиной, прижиматься к тебе или просто касаться плечом, и если говорить, то знать, что ты меня слышишь. Закутываться в один плед. Пить красное вино из одного бокала. Быть с друзьями и с тобой.– Марта на секунду умолкла.– Прости, что не позвала тебя.

–Съездим в следующий раз,– мягко сказал Феликс.

–Я думала, что ещё рано знакомить тебя с друзьями, но там поняла, что совсем не рано. Хоть и знаю тебя всего неделю.

–Завтра будет наш первый юбилей.

–Да, завтра.– Она тихонько рассмеялась. Но тут же снова стала серьёзной:– А потом я почему-то стала волноваться. Не было никаких причин для беспокойства, но я не могла успокоиться даже после того, как мы созвонились и поговорили. Мы снова сходили на лыжах, вечером планировался плов, но я поняла, что не продержусь до завтра, извинилась и уехала. И впервые уехала не с друзьями, а с каким-то чужим таксистом.

И, наверное, боялась всю дорогу.

–Это так нелепо.

–То, что ты скучала?

Она вновь рассмеялась и прижалась теснее.

–Нет, то, что я беспокоилась. Ты сильный и смелый, и ты справишься с любой проблемой. А я, наверное, не беспокоилась, а нервничала, потому что привыкла быть вместе с тобой. Потому что рядом с тобой я абсолютно спокойна и уверена в себе.

–И это тебя смущает,– тихо сказал Вербин.

–Что ты имеешь в виду?

–Ты привыкла чувствовать себя абсолютно спокойной и быть уверенной в себе без моего присутствия.

Марта помолчала, обдумывая слова Феликса, потом согласилась:

–Не абсолютно спокойной, но в целом ты, наверное, прав: янаучилась справляться самостоятельно. Но стоило в моей жизни появиться крепкому и крутому мужику, как я мгновенно вспомнила, что я – девочка, и стала за тебя прятаться.

–Прячься. Для меня это в радость.