Засверкало, прояснилось, засветилось зеркало. Быстро узнала Яга то место, что показалось в нём, но ещё скорее узнала лицо знакомое… Ахнула она, побледнела, даже пошатнулась. Но не успела и слово вымолвить, как погасло зеркало и исчезло в стене, будто его и не было…

Удивительно, но покинуть замок Кощея удалось без всяких преград, если не считать того, что ещё несколько раз ловушки обманные видом сада с молодильной яблоней её манили. Но уж теперь не до того стало Яге. И потому, как только вывели её хитроумные переходы на очередной балкон, достала она из котомки ковёр-самолёт, развернула на каменном полу да и улетела прочь из Кощеева замка. Хотя яблок молодильных, было, конечно, очень жаль. Ведь так, кажется, близки были от неё их наливные, спелые да румяные бока…

Полетела Яга не домой, на опушку тёмного леса у реки Смородины, а совсем в другое место, тайное, известное во всей Прави только ей, Водяному да Лешему. В месте том, посреди соснового бора, высилась отвесная скала, а из неё ключи били. Стоит отступить на несколько шагов да поглядеть внимательно – и увидишь на той скале будто человеческое лицо, а струи родников на нём – как брови, усы, волосы и борода. И были те родники непростыми не только с виду: один из ключей бил не простой, а мёртвой водой. Когда-то в былые времена появился тот источник не без помощи Лешего и Водяного, именно Яга их о нём и попросила. И теперь для встречи с ними обоими выбрала она это же самое место.

Сильно беспокоилась Яга, что оба её Соратника обижены на неё сильно и не явятся на её зов. Особенно из-за Водяного она тревожилась. Леший-то, старый друг, авось простит… А вот царь морской своим нравом крутым известен, может и не захотеть встретиться с той, кого считает предательницей.

Но напрасно тревожилась Яга – оба владыки, и лесной, и морской, показались в условленный час в оговоренном месте. И поклонилась тогда Яга им до земли.

– Простите, други мои любезные, – сказала. – Покаяться я перед вами пришла. Знаю, что сердиты вы оба на меня сильно, да и есть за что, спорить не буду. Ты, Лесилко, столько лет мне помогал, из стольких переделок выручал, а я на твоё добро тебе злом отплатила, обманула тебя… Да и ты, Водяной царь, знаю, не можешь мне простить, что я с Монстрами союз заключила, указала им место в Яви, где новорожденного Повелителя искать…

Смолкла Яга, дух перевела, а сама во все глаза поглядывала на Соратников, угадать пыталась по их лицам: что думают? Леший хоть и хмурился, взгляд отводил, но уж чувствовала Яга – не надолго ещё его обиды хватит, простит её и в этот раз его любящее сердце. А вот Водяной глаз не прятал, прямо в лицо ей смотрел – с осуждением, неприязнью, даже с гневом. И лишь смолкла она, сразу произнёс:

– Сладки твои речи, Яга, да только нет тебе веры больше. Кто раз предал, тот предаст и другой. Не знаю уж, что ты в этот раз затеяла, да и знать не хочу. Коли Леший готов с тобой толковать, это его дело. А мне недосуг твои россказни хитрые слушать. В Явь надо спешить, людям на выручку. Так что прощай.

Хотел уж уйти, да остановила его Яга:

– Погоди, постой! Не исчезай! Очень уж мне помощь твоя нужна!

Поглядел на неё Водяной, рассмеялся даже:

– Ну ты и скажешь тоже! Неужто ты думаешь, что после предательства твоего я тебе помогать в чём-то стану?

И взмолилась тогда Яга:

– Не уходи, дай хоть слово молвить! Знаю я, что есть у вас с Водяницей дети и что любишь ты их всей душой…

– И что с того? – вновь нахмурился Водяной.

– А то, что, надеюсь, и меня ты поймёшь. Не о пустяках ведь пособить тебя прошу! А ребёнка моего единственного, кровиночку мою, выручить из беды!..

Глава 17

Явь

Столкновение миров

«Ээээй!» – взорвалось болью в голове.

«Эй, ээээй…» – звучало настойчиво и заунывно, словно надоедливый комар. К голосу добавилось похлопывание по щеке, отчего стало ещё больней.

Блин, как же ему хреново! И почему так холодно?

И сыро…

Он что, уснул в ванне с ледяной водой?

Да ещё в одежде?!!

Кажется, на всём теле нет ни одной сухой нитки…

И, блин, как же болит голова! Да и не только голова – всё…

«Эй, очнись!»

Даже не пытаясь унять стук зубов, Ваня с трудом разодрал веки. Дневной свет, хоть и был совсем не ярким, будто ударил по лицу, заставив снова зажмуриться. Прикрыв лицо рукой, Ваня сделал вторую попытку открыть глаза. Кажется, на этот раз удалось. Но понадобилось ещё время, чтобы сфокусировать взгляд. Сначала на руках, перепачканных красным и липким. Кровь? Ну, да, что же ещё…

Покосившись сначала в одну сторону, потом в другую, он понял, что лежит в зарослях болотной травы, растущей по берегам озера. Так вот почему так мокро и холодно!.. Он же в воде. Видимо, упал от удара… Точно, его же ударили! Монстр с медвежьей башкой… И их было много. Видимо, Ваня, когда ему прилетело, грохнулся в камыши, и его так тут и бросили.

«Эй, ну ты! – снова послышался голос. Женский, даже, скорее, девичий, с лёгкой хрипотцой. Вроде голос как голос, но было в нём что-то неприятное. – Ты долго ещё валяться собираешься?»

Чья-то рука легла на плечо и довольно бесцеремонно потрясла. Повернув наконец голову, что стоило немалых усилий, Ваня увидел, что рука эта обнажённая, тонкая, явно девичья. И с зелёными ногтями. Ваня скользнул по ней взглядом и обнаружил рядом с собой девушку лет примерно шестнадцати или семнадцати, с простоватым круглым лицом и взглядом чуть исподлобья. Одежды на ней не было никакой – если только не считать прикрывающих кое-где длинных неприбранных волос такого же зелёного цвета, как ногти, да нескольких случайно прицепившихся нитей водорослей. Впрочем, девицу собственная нагота, похоже, ничуть не смущала.

– Ты к-кто? – заикаясь, поинтересовался Ваня.

– Насилу очнулся, – девушка перестала, наконец, трясти его плечо и улыбнулась, показав крупные неровные зубы. – Меня Неонилой звать.

Странное имя Ване ровным счётом ничего не говорило, но он уже прекрасно понял, что разговаривает точно