В столовой возникла женщина с едой. Медея уставилась на блюдо в руках неизвестной. Медее с трудом удалось не поторопить женщину. Рот девушки наполнился слюной от запаха жареной картошки с мясом.

Как только блюдо коснулось столешницы, Медея жадно стала закидывать еду в себя. Она ела прямо в перчатках, но ее это не беспокоило. Живот нагрелся от горячей пищи, поступающей в него. Фейт не спускал глаз с дочери, дожидаясь вилки.

Женщина вернулась в комнату с приборами. Медея к этому моменту уже опустошила тарелку. По внутренностям прошел спазм. Девушка от острой боли сжала руками столешницу. Двое вновь оказались в комнате наедине.

— Сколько ты пробыла у Лоя в плену? — спокойно спросил мужчина.

Медея пожала плечами.

— Больше недели, вроде бы. Не уверена.

— Знаешь, где находится его штаб? План нарисовать сможешь?

Девушка посмотрела на отца. Тот имитировал свою смерть. А при первой встрече интересовался не тем, как она себя чувствует или что она делала все это время, а тем, есть ли у нее полезные све́дения о банде противника.

— Не знаю. Не смогу, — сообщила Медея, недовольно складывая руки на груди. — Не хочешь про себя рассказать? Как так получилось, что я узнаю, что ты жив от мерзкого блондина?

Фейт спокойно дожевал кусок, прежде чем ответить:

— Сама видишь, я был занят важными делами.

— Твои дела важнее дочери?

Медея морщилась, пока отец отодвигал тарелку.

— Важнее, — выдал он уверенно. Красные глаза встретились. Девушка не моргала, напряженно ожидая дальнейших разъяснений. Мужчина положил сплетенные пальцы на стол и, подавшись корпусом вперед, продолжил: — Я растил тебя солдатом, а получилось то, что получилось.

Девушка не понимала, как эти слова связаны с его пропажей пять лет назад.

— Ты меня бросил, потому что я с тобой спорила? — уточнила она, не веря в это предположение.

— Ты не просто спорила. Ты не верила в мои идеи.

— Ты про те шутки, что желтоглазые однажды захватят Парвус? — иронизировала Медея.

— Я не так говорил, — парировал Фейт, сверкнув красными глазами. — Я говорил, что если бы у жителей поверхности был доступ к знаниям, что хранятся в архиве, то от подобных нам с тобой, — мужчина указал пальцем на себя, а потом на дочь, — ничего бы не осталось.

Медея раньше воспринимала эти слова отца за шутку, а когда он говорил излишне серьезно — за пустую фантазию, не предполагающую никаких действий.

— Их тела приспособлены к окружающей среде. Они эволюционировали, а жители Парвуса — нет. Но вот накопленных знаний у желтоглазых не осталось, и если бы власти Парвуса не были эгоистичными засранцами, то человечество шагнуло, — Фейт эмоционально стукнул ладонями по столу, — нет! Прыгнуло бы в будущее! Ты хоть представляешь, сколько среди жителей племен нашлось бы талантливых людей, будь у них свободный доступ к знаниям, оставленным предками?!

Красноглазый встал. Он прошелся из стороны в сторону.

— Но ведь Велиор занимается улучшением жизней обитателей Внешнего города.

— Они бы и без него справились, если бы у них имелось больше информации о том, как устроен мир. Да и занято правительство только изгнанными с Парвуса преступниками. А среди желтоглазых в это самое время распространены глупые суеверия. Вроде предсказаний будущего по звездам, но почему-то предки не удосужились им объяснить законы физики. — Фейт свел брови. — Для дальних племен пистолет — это чудо. Ты слышала историю о первом желтоглазом на Парвусе?

Медея кивнула. Конечно, она знала эту историю, ведь этим желтоглазым был Эйкен. Она любила его слушать, поэтому с момента, как они поселились вместе, девушка только и делала, что задавала кучу вопросов о прошлом. Пес охотно делился. Единственной темой, которую оба обходили, была бывшая жена.

Девушка тряхнула головой, прогоняя мысли об Эйкене. Сейчас нужно поговорить с отцом, а не думать, как там себя чувствует важный человек. «Пес же не поверил, что я сбежала к отцу?» Медея вздрогнула. По сути, разницы не было, сбежала она или нет. Находилась-то она у Фейта, и если вдруг Эйкен ее ищет, то нахождение возле отца может ввести его в заблуждение.

Медея резко встала. Тело отдалось болью. Она пошатнулась, но удержалась на ногах, схватившись за край столешницы.

Фейт остановился, уставившись на дочь.

— Мне нужно на Парвус, — сообщила Медея, обходя стол.

Красноглазый преградил путь. Она непонимающе уставилась на него.

— Дочь, я не могу тебя отпустить. Я давал тебе возможность жить своей жизнью, но ты ее упустила, — сказал Фейт. Девушка вопросительно приподняла бровь. Фейт продолжил: — Ты можешь работать на Лоя, или Грязного, или на правительство Парвуса. Я не могу допустить, чтобы ты проинформировала свое начальство обо мне.

— Тогда зачем согласился на встречу с Лоем? — вырвался недоуменно у Медеи.

— Ты можешь и не работать на них, а дать тебе сгнить где-нибудь под землей было бы жестоко, — сообщил Фейт. — Ты, в конце концов, моя кровь, и убивать тебя без сильной необходимости не хотелось бы.

Девушка сложила руки на груди и уточнила:

— Серьезно? Спас меня из одного плена, чтобы держать в другом?

Фейт положил ладони на плечи дочери. Медее с трудом удавалось не согнуться под их весом, хоть те и были легкими.

— Это не плен. Поживешь пару недель в весьма комфортных условиях, а как я разберусь с сопляком, то мы с тобой решим, что делать дальше. Или тебе есть куда спешить?

Девушка покачала головой. Рассказывать отцу про Пса она не собиралась.

— А теперь, — Фейт взял дочь под локоть и повел вперед, — расскажи мне про Лоя.

— Что именно? — спросила девушка без энтузиазма.

— Все, что тебе кажется важным. Вы столько встречались, должна же ты знать хоть что-то интересное.

Отец вел Медею к лестнице, что располагалась в холле. По пятам следовала молчаливая охрана.

— Откуда ты знаешь, что мы встречались? — Девушка еле переставляла ноги по ступенькам, пялясь в лицо отца.

Он хмыкнул:

— Не мог же я оставить свою девочку совсем без присмотра.

— И кто же за мной присматривал? — холодно спросила Медея.

В голове всплыло сразу несколько имен. В душе́ поднималось раздражение.

— Потом об этом. У вас еще будет время все обсудить. А теперь жду подробного рассказа про сына правителя.

Глава 39. О прошлом

Девушка, растянувшись на багровом бархатном пледе, подперла подбородок руками. Фейт сидел на полу на пестром ковре, опираясь спиной на кровать, над которой висел полупрозрачный балдахин. Медея пару часов задавала вопросы, а отец отвечал. Как они перешли от рассказов про Лоя до историй Фейта со службы, девушка уже