Шрифт:
Закладка:
— А ты его? — голос девушки дрожал, но ей было все равно.
Лой поднялся. Взяв с пола бутылку, оставленную у кровати, парень опустошил ее, наматывая круги по комнате. Медея напряженно вглядывалась в лицо блондина, пытаясь по нему понять, убил ли тот Эйкена.
Когда содержимое бутылки закончилось, блондин остановился возле кровати, напротив бледной девушки.
— Так, ты не врала. Серьезно гуляла с ним по поверхности? Все это время? — голос Лоя прозвучал раздраженно.
Пустая бутылка полетела в сторону Медеи. Она инстинктивно зажмурилась. Тело напряглось в ожидании удара. Расколовшиеся о каменную стену, части стекла посыпались на поджатую к плечам голову.
В ушах звенело от напряжения. Медея качнула головой, сбрасывая с себя осколки. Их с Лоем взгляды встретились.
— Говори, что с ним! — проорала девушка.
Она дернулась вперед, словно это помогло бы узнать, жив ли Эйкен. Веревки впились в запястья. Ледяные глаза Лоя замерли на лице пленницы. Медея в отчаянии сыпала ругательствами на молчаливого парня. Тот слушал их с ничего не выражающим лицом, пока на щеке Медеи не заблестела слезинка. Злость сменялась бессилием.
— Пожалуйста, — протянула она умоляюще.
Лой сложил руки в карманы и сделал шаг назад. Его взгляд упал на пол. Парень хмурился. Медее казалось, что еще немного и она отключится. Кровь в ушах пульсировала. Блондин прошел к выходу. На секунду он замер у двери, глядя на ручку, а затем медленно ее нажал.
Под сбивчивые уговоры девушки Лой покинул комнату, оставив ее наедине с беспокойными мыслями о судьбе дорогого ей человека.
Глава 37. Жажда свободы
В воздухе висел запах выпивки, поднимающийся от разбитой бутылки. Медея чувствовала соленый привкус во рту и головокружение от большого количества алкоголя в крови, но это не мешало активно двигать связанными ногами. Поймать осколок ботинками казалось невозможным, но ей это удалось.
Согнувшись пополам, девушка медленно пилила ненавистную веревку стеклом от бутылки, зажатым носками ботинок. Медея боялась, что осколок разрушится, если она приложит силу, поэтому тормозила себя, не позволяя спешке испортить подвернувшийся шанс.
Когда первая веревка порвалась, рука девушки безвольно упала на кровать. Осколки, рассыпанные по мягкой поверхности, впились в ладонь. Медея сжала челюсть, но не от только что полученных порезов, а от судороги, что взяла начало от затекшей конечности и распространилась по телу. Жгучая физическая боль постепенно угасала.
Девушка потянулась к другой руке, привязанной к спинке кровати. Медленно все веревки были сняты. Медея достала осколки из кожи и с трудом встала с постели, стараясь не задевать части разбитой бутылки.
Шатаясь, Медея прошла к двери и дернула за ручку. Ничего не произошло, и девушка повторила. С каждой новой попыткой отчаяние выходило на следующий уровень. Ей не отвечали до тех пор, пока девушка не прошла к комоду и, вытащив из него ящик, не стала тем выламывать дверную ручку.
Что бы ни предприняли охранники, но дверь открыть Медее не удалось, даже после полного уничтожения ручки. Та упала на пол, и девушка пнула ее, наваливаясь всем весом на дверь. Медея в туманном бреду пыталась выйти из спальни, пока силы полностью не покинули тело.
— Крысы поганые! — кричала она, сползая по двери вниз.
Медея никуда не шла. Она сидела на холодном полу, уставившись в одну точку, не позволяя себе даже предполагать, что Лой убил Эйкена. Девушка сводила брови, злилась, иногда стучала по двери, но сил хватало ровно на один удар.
Время тянулось вязким потоком. Медея засыпа́ла несколько раз. Но открыв глаза, казалось, что она и не отдохнула вовсе. Дверь открылась спустя сутки, чего девушка не знала. Ей была выпита одна из бутылок, забытых блондином. Другой воды или еды в комнате не было. От алкоголя пить хотелось еще больше, однако в связи с полным отсутствием выбора Медея не привередничала.
Лой выглядел отдохнувшим и чистым. Лишь синяки на его теле, выглядывающие из-под черной одежды, создавали легкую неопрятность. Медея же словно покрылась пылью, которая плотным слоем налипла на кожу.
Девушка обернулась на открывшийся коридор. Вооруженная толпа во главе с Лоем уставилась на нее. Голова Медеи трещала от пытающегося выветриться алкоголя.
Перемещали девушку не связывая, лишь накинули на голову мешок, чтобы та не видела дороги. Она покорно топала вперед. На развилках Лой ее поворачивал в нужную сторону. Открывшемуся взгляду предстала ванная. Та же, где Медея думала, что ее топят.
В углу лежали чистые вещи. В тусклом свете девушка осталась с Лоем наедине. Он прошел к дальнему углу и уселся на пол, спиной опершись на стену. Медея послала ему недовольный взгляд, стоя на месте, покрытая многодневной грязью.
— Тебе нужно помыться. Нас ждут дела. Или ты хочешь после пяти лет разлуки с отцом предстать перед ним в таком виде?
Ироничный тон Лоя раздражал Медею, но возможность стать чистой манила.
— Подожди снаружи, — сказала девушка.
— Можешь не мыться, никто не заставляет, — парировал парень деловито.
Медея, перепачканная в крови от порезов, пахнущая перегаром и чувствующая вес прилипшей к ней пыли, сняла одну-единственную вещь — браслет. Она швырнула тот в Лоя и забралась в ванную в сросшейся с телом одежде.
Вода из ковша лилась ей на голову, возвращая Медее возможность мыслить. Она не смотрела на блондина, пока мылила волосы. В мозгу девушки бежали предположения, что Лой собрался делать и серьезно ли он говорил насчет встречи с Фейтом. Блондин нарушил молчание первым:
— Предложение такое: ты мне помогаешь разобраться с отцом. Я тебя оставлю в покое. Насовсем.
Медея полностью погрузилась в воду. Нужно было подумать. Вынырнув, она сощурилась на Лоя. Медея не верила его словам, но мысль, что блондин устроит встречу с отцом, не давала покоя. Однако все размышления перекрывало беспокойство за Пса.
— Что с Эйкеном? — спросила она.
Прозвучало грубо.
— Был жив, когда мы виделись в последний раз, — сообщил Лой спокойно. И тут же ехидно добавил: — Хотя, может, от старости сдох за эти несколько дней.
Медея проигнорировала его выпад. Было все равно, что Лой думает по поводу ее с Эйкеном разницы в возрасте. Она вылезла из ванной. Вода стекала с одежды на пол, собираясь в лужу. Идти за сухой чистой одеждой, лежащей на полу возле Лоя, девушка побоялась. В полумраке комнаты лишь голубые глаза иногда поблескивали и давали понять, что парень безотрывно смотрит на нее.
Медея устала от постоянного чувства опасности, испытываемого рядом с блондином. Оно душило и не давало
