«Ну что ж, доброго нам пути», — подумал я, с грустью оглядываясь на стены столицы. Я определённо полюбил этот город и хотел бы оставаться в нём ещё долго. Но судьба распорядилась иначе. Бросив прощальный взгляд на Валензию, я оставил её за спиной. Солнце едва показалось из-за леса. На полях, в низинах и овражках всё ещё лежал густой туман. Кусты и деревья тонули в его белой пелене, словно в молоке. По полю, справа от нас, трое мальчишек гнали стадо пёстрых и сонных коров. Между медлительными парнокопытными отчаянно носилась лохматая, рыжая собачка, заливающаяся радостным лаем. Я с наслаждением вдохнул свежего, прохладного воздуха. День обещал быть чудесным. На небе лишь несколько белых, лёгких облачков. Подняв взгляд, я несколько мгновений следил за полётом двух стрижей, пока не начали слезиться глаза.

«Четвёртый день я в этом мире, а со мной так много всего произошло. Интересно, что было бы, если Эстия не оставила меня? Мы так и жили бы на берегу озера, не догадываясь, что вокруг множество городов, деревень, стран и людей их населяющих? А что было бы, не спаси я Элису? Наверное, тогда моё знакомство с этой страной произошло как-то не так, да и судьба сложилась иначе. Но что-то сделанное однажды уже не изменить. Каждое событие влияет на события, идущие следом. Мои действия или решения меняют историю. Встреченные люди меняют мою судьбу. Впрочем, так же, как и я их. Интересно, что готовит для меня этот новый, начинающийся день?»

Я снова вдохнул воздуха полной грудью.

— Элиса, как заставить коня бежать быстрее? — я повернулся к принцессе.

— Господин, пожалуйста, не надо быстрее, — испугалась девочка. — Мы итак на своём коне еле сидим. Мы упадём с него, если он ускорится. Кроме того, при скачке, нас будет бить попами об его спину. А это уже просто пытка какая-то.

— Блин! Но мы так за неделю не доедем. Вас сейчас никто не видит. Сядьте в седло по-нормальному.

— Нет, — Элиса покачала головой. — Пожалуйста, не принуждайте. Я же леди. Я не могу сделать что-то настолько бесстыдное. К тому же, нам это не сильно поможет, а скорее навредит. Без специальной одежды, мы с Лисси лишь ноги сотрём об седло, до крови.

— Ясно, — я вздохнул.

«Всю романтику разбила», — я мысленно поморщился. — «Я думал, мы сейчас поскачем, в лучах рассвета, волосы назад».

— Хорошо. Расскажи мне про ведьм. Их тут, правда, сжигают на кострах?

— Да, — принцесса кивнула. — Чтобы ведьма не смогла возродиться после смерти.

— Как церковь определяет ведьму? Чем она отличается от остальных?

— Честно говоря, я не задумывалась, — Элиса пожала плечами. — Ведьмой признают за нарушение заповедей, наверное. За использование запрещённой магии или за служение тьме.

— Это ещё что такое? — я заинтересовался. — Что за тьма?

— Демоны и всё, что с ними связано, — девочка пожала плечами. — Как объясняли мне учителя, наш мир поделён на две, враждебные друг другу, стороны. Господь бог, его ангелы, легендарные святые и сама церковь это сторона света. Люди так же, в основном, стараются придерживаться этой стороны. Испокон веков всем им противостоит и ведёт с ними непримиримую войну сторона тьмы. Всевозможные демоны, их слуги и их порождения. Ведьмы, колдуны, разные чудовища и неведомые сущности, обитающие во мраке.

— И за то, чтобы сесть на коня по-мужски могут признать ведьмой? — усмехнулся я.

— Это табу, — девочка покачала головой. — Тут даже не в ведьмах дело. Просто женщина не может вести себя, как мужчина или носить мужскую одежду. За это убьют. Женщине нельзя притворяться мужчиной, потому что они не равны изначально. Мужчина выше женщины по статусу. Мужчину создал господь бог, как подобного себе. Так сказано в писании. Значит, мужчина подобен богу.

— А женщину кто создал? — я покосился на принцессу.

— Тоже бог. Но создал он её для мужчины.

Девочка интонацией выделила слово «для».

— Женщина сразу создавалась не подобной богу, а как подарок мужчине. Ну, или как инструмент для продолжения рода.

Элиса вздохнула. Я заметил, как Лисси внимательно слушает наш разговор.

«Интересно, она тоже считает себя инструментом?» — я мысленно усмехнулся. — «Средневековое общество во всей красе. Люди те же самые, но менталитет их немного отличается от людей нашего двадцать третьего века. Хотя, наверное, не стоит слишком смеяться над ними. Людям и в моём мире можно внушить практически любой, самый невероятный, бред. Было бы только желание».

— Жалеешь, что родилась девочкой?

— Какой смысл жалеть? — Элиса усмехнулась. — Будто у меня был выбор. На всё воля бога и жалеть о таких вещах, это значит оспаривать его волю. Я не могу позволить себе такого неуважения к создателю. Я люблю господа.

«От одной хромосомы зависело, будешь ты девочкой или мальчиком», — подумал я про себя. — «Шансы были пятьдесят на пятьдесят. С абсолютно такой же вероятностью ты могла быть и противоположного пола. Хотя, наверное, это уже была бы не ты», — я вздохнул. — «Да, ты права, на всё воля бога. Поздно сожалеть».

— Создаётся впечатление, сир, — принцесса улыбнулась, — что на вашей родине какая-то другая религия.

— Та же самая. Просто немного отличается от местной.

— И у вас женщины равны мужчинам?

— Да, — я уверенно кивнул. — Заметь, что и у вас в Энтаризе есть Сина Грейс, например. Она исполняет мужскую роль рыцаря. Одета в доспехи, неотличимые от мужских. Уверен, что и на коне она сидит нормальным способом.

— Она первый рыцарь, — Элиса вздохнула. — Думаю, для неё сделали исключение.

— Ага, — я усмехнулся. — Исключение для одного. Потом исключение для другого. Постепенно всё это расшатывает старые устои. В итоге наша религия стала отличаться от вашей. И многое другое стало отличаться, кроме религии. У нас нормально девушке перекинуть ногу через коня. Никто за это на костре не сожжёт и камнями не закидает.

«Хотя у нас тоже хватало подобной дичи», — подумал я про себя. — «Где-нибудь в четырнадцатом или пятнадцатом веке».

Впереди показалась какая-то деревня. До неё ещё было достаточно далеко. Виднелись лишь крыши и одинокий шпиль высокого здания. Вероятно, деревенской церкви. По обеим сторонам дороги начали попадаться поля