пожалеешь о своем отношении ко мне.

Он наливал, выпивал. Смею ли я видеть в этом пьянстве уязвимость… для меня? Если он потеряет сознание до того, как я заставлю его избавиться от навязчивой идеи…

— Перестань пить и начни наслаждаться моментом, — сказала я. — Я в твоей власти, принц. Так прояви милосердие.

Снова налил.

— Думаешь, у меня хватит милосердия на колдунью? — выпил.

— Это я связана и нахожусь в опасности. Почему ты пьешь?

Он посмотрел на меня.

— Колдуны — паразиты. Пиявки.

Его оскорбления были подобны колючкам, засевшим глубоко в моем сердце и выпускающим яд.

— Колдуны — такие же люди, как и ты, с чувствами, надеждами и мечтами. — используя самый непристойный и грубый голос, на который я была способна, я спросила: — Или ты пытаешься намекнуть, чтобы я отсосала у тебя? — учитывая, сколько намёков было брошено в мой адрес, все могло быть.

Рот поперхнулся.

Я выпрямилась, одаривая его своей самой ужасной улыбкой. На этот раз он не засмеялся.

Если я сделаю то, что собиралась, он возненавидит меня еще больше. Навсегда.

Может ли он ненавидеть меня сильнее?

— Рот? — используя связь между нами, я впитала его силу, принимая столько, сколько могла, так быстро, как только могла. Через несколько секунд внушение покалывало мой язык.

Он побледнел и пошатнулся на стуле.

Чувство вины вспыхнуло с новой силой. Я только что сделала его слабым, напомнив ему о прошлом, которое он предпочел бы забыть.

Прежде чем он успел остановить меня, я сказала:

— Ты разрешишь мне подняться с кровати и больше ничего не скажешь.

Он открыл рот, но из него не вырвалось ни звука. Рот откинулся назад, разочарование проступило на его лице. Если бы мое сердце не было грудой обломков, я бы снова разбилась. Это было испытание, и я его провалила.

«Неважно». Срывающимся голосом я добавила:

— Ты не произнесешь ни слова, пока я не разрешу. Ты не будешь нападать на меня, причинять мне боль или преследовать меня, когда я выйду из этой палатки. А я выйду из этой палатки.

Снова нахмурившись, еще глубже и мрачнее, он зашагал по палатке, приближаясь…

Глава 24

Чем глубже ты погружаешься в проблемы, тем быстрее твоя жизнь превращается в руины.

Я ожидала, что принц рассмеется мне в лицо. Вместо этого он повиновался моему приказу, в его глазах сверкала ярость.

— Ты можешь встать, — сказал он, скрипнув зубами.

Смеясь, я встала и погладила его по щеке.

— Хороший мальчик. А теперь садись на кровать.

Его мышцы напряглись, сигнализируя о том, что он борется с моим внушением, но в итоге сел. Рот смотрел, кипя от злости, как я собирала свои вещи и убирала кинжалы в ножны.

— Мне любопытно, — сказала я. — Знаю, что ты хотел проверить меня, но ты также достаточно умен, чтобы не позволить колдунье победить. Почему не заставил меня прекратить выкачивать из тебя энергию?

Тишина.

Как… ой.

— Отвечай, — сказала я, — а потом снова будешь молчать.

На его лбу вздулась вена. Он снова боролся с внушением. И снова Рот потерпел неудачу.

— Я знал, что ты не сможешь сифонировать от меня, несмотря на связь, пока твои руки связаны. Я ненавижу эту связь… но она мне нравится. Я чувствую тебя здесь. — взглянув на меня, он ударил себя в грудь. — Я не хотел, чтобы это прекращалось.

Я не… Я не могла… Я нравлюсь ему, несмотря ни на что?

Или нравилась. Пока не стала вести себя как Злая Королева.

— Ты жалок, — сказала я ему, желая, чтобы ему было так же больно, как мне. Подайте на меня в суд. — Я могла бы помочь тебе тысячей разных способов. Могла бы навредить тебе тысячью разных способов. Угадай, какой вариант я выбрала.

Он издал сдавленный звук.

Притворившись, что смотрю на свое отражение, я открыла пудреницу. Взмахнув пальцами, я вызвала Вечность.

Она появилась с грустной ухмылкой.

— Я знаю, что ты хочешь узнать о Хартли, но Офелия ее спрятала. Однако ведьма не может блокировать шепот обитателей леса, а они говорят, что Хартли в порядке.

В порядке… пока что… но, вероятно, очень напугана. Какая бы участь ни постигла мою сестру, она постигнет и Офелию, и Ноэль, и всех троллей.

Я никогда не хотела так причинить боль другому человеку.

Вместо того чтобы вслух поблагодарить свое внутреннее «я», я подмигнула и закрыла пудреницу, затем повернулась к Роту, который рассматривал меня, нахмурив брови.

— Что? — спросила я, пожав плечами. — Я красивая. Мне нравятся красивые вещи. — я медленно покрутилась. — Хотя вид сзади не менее захватывающий, не правда ли?

Его взгляд говорил: «В следующий раз, когда я доберусь до тебя…».

Подойдя к нему, я не могла не провести параллель между жизнью Вайолет и моей собственной. Она не могла винить судьбу в своем затруднительном положении. Ее собственный выбор привел ее на эту темную дорожку, сделав это поучительной историей. Этот выбор определил ее… так же, как мой выбор определит меня.

Если бы я выбрала другой путь, стала бы лучше?

Я погладила его по щеке. Густая щетина щекотала мою кожу так, как я… любила. «Не обращай внимания на удовольствие». Удовольствие временно. Месть будет длиться всю жизнь.

— Я могу осушить тебя до смерти и навсегда забрать твою магию, — напомнила я ему. — И ты не сможешь остановить меня. Я должна осушить тебя. В противном случае ты используешь свою магию против меня.

На его лбу вздулась вена, когда он непрерывно сжимал и разжимал руки. Мышца под его глазом начала дергаться. Вся его ярость выплеснулась разом. Хорошо. Я произвела впечатление.

— Но, — сказала я, — я лучше, чем ты. Вот так. У меня есть милосердие. — я не была злой и