— Да тихо ты! — взмолился Вийм. — Чего удумал?

— Всё хорошо, сынок, — Бертольд похлопал его по плечу. — Ты взрослый уже, так что меня уж не стесняйся.

Закат уже подходил к своему завершению, когда Крысолов соизволил явиться. С видом бывалого страдальца он волок два необъятных мешка на понурых плечах и что-то бубнил себе под нос. Химеру он встретил острым взглядом и едва различимой руганью.

— Долго тебя не было, — подметил Варион.

— Зараза, — Ладаим выдохнул, когда поставил мешки на землю. — Ты попробуй сам столько еды на горбу унести! Говорил же, что вместе надо было идти.

— Ты бы предупредил, что такие тяжести понадобятся, — обеспокоился Бертольд и протянул тивалийцу флягу.

— Точно-точно, — подметил Арбо. — Вийм бы всё перетаскал.

— Дурман-то нашёл? — Химере не терпелось вкусить листья посвежее.

— Конечно же, нет, — фыркнул Крысолов. — Думаешь, легко в чужом городе дурманщика откопать? Сам бы себе и искал, командир хренов.

— Ладно уж вам, — Вийм без особого труда закинул один из мешков тивалийца себе за спину. — Давайте топать, пока совсем не стемнело.

— Точно, — согласился Химера. — Обрадуем остальных, что скоро попрощаемся с крепостью.

Глава 21. Скоро мы о нём забудем

Каддар осознал, что начинает обживаться в Басселе, и эта мысль заставила его поёжиться на редкость тёплым зимним утром. Он шагал по замковой галерее и вдруг понял, что, уже не задумываясь, здоровается со знакомыми слугами и безошибочно выбирает тот путь, где ещё не успели намыть ступени до такой степени, что сапоги скользят, как по льду.

Разумеется, он и так изучал новые места с недоступной обычному простофиле скоростью. Стоило следопыту посетить здание, будь то обычное жилище где-то в городских кварталах Аррагды или роскошный особняк в Трисфолде, как детальный план помещения сам по себе выстраивался в его тренированном разуме. Но то было обычным наблюдением.

В Басселе же Каддар ощущал себя так, как в одном из трёх своих жилищ, разбросанных от Брекка до Соттора. Он чувствовал себя как дома. Мысли эти показались следопыту чужеродными, будто кто-то насадил их извне. С момента его прихода в замок не прошло и половины луны. В иных местах Каддар с Маришем задерживались несравнимо дольше.

Этим утром обществом следопыта возжелал насладиться сам Амаус — единственный член малого совета герцога, с которым Каддар ещё не имел счастья поговорить наедине. Посыльный дождался, пока гости проснутся, и передал им выведенное на жёлтом свитке предложение о встрече за завтраком.

К изумлению Каддара, такое же приглашение получил и третий командующий Гелланн. А ещё — колдун Гуррабад, так и оставшийся в замке под присмотром гвардейцев

Советник Амаус, отвечавший за внутреннее хозяйство герцогства Бассельского, не стал наряжаться по такому поводу. Он встретил гостей во главе стола в своей привычной чёрно-жёлтой накидке и взмахом худой руки пригласил занять места. По обе руки от себя он усадил Каддара и Гуррабада, а Гелланн, к своему ощутимому недовольству, сел у дальнего конца вместе с Маришем.

Утренние перепёлки отлично запеклись под яйцом и душистыми травами, но следопыту такой завтрак пришёлся не по душе. Подобные яства, сочащиеся мутно-жёлтым жиром, наделяли его тяжестью в животе на весь день, так что Каддар предпочитал лёгкий пышный хлеб с разогретым пряным мёдом. Чего нельзя было сказать о его телохранителе, что тут же принялся хрустеть крошечными косточками и звучно метать их на пустой поднос.

Амаус же вёл медленную беседу о своих наблюдениях за погодой и поведал, что наступление весны ожидается совсем скоро, ведь верхушки Аллеверских холмов уже обнажились после нескольких лавин. Каддар углядел лёгкую ухмылку на его устах, которая проклёвывалась, когда советник замолкал, чтобы налить ещё немного медового напитка своим гостям. Позвал он их явно не для того, чтобы обсудить таяние снегов.

— Какие у вас мысли, господин следопыт? — спросил вдруг Амаус и облизал мёд со своих бледных губ.

— Вы о погоде или о чём-то более важном? — осторожно поинтересовался Каддар.

— Мне интересно, что вы думаете о нас. О городе, о герцоге. Какие ваши мысли о Басселе?

— Я уверен, что ваш город — удивительное место, — протянул следопыт и пригубил медовухи, чтобы выиграть время. — Понимаете ли, я посетил не один десяток городов. Каждый — уникален, и в то же время похож на другие. Это сложно объяснить.

— Так и скажи, что нет никаких мыслей, — рассмеялся Гуррабад. — Да и какие тут мысли, когда полгорода в руинах после побоища?

Трапезничающие разом вздохнули. Завалы медленно разбирались, а погибшие отправлялись в колоссальных размеров могилы за городской стеной, но тень Бассельского побоища ещё не скоро покинет город.

— Зачем напоминать-то? Весь аппетит сбил, — заявил Мариш, но тут же вновь вгрызся в перепелиную тушку.

— В чём-то он прав, господин Амаус, — согласился Каддар. — Мысли мои заняты тем, как найти наших погромщиков.

— Я верно припоминаю, что у вас был какой-то план? — напомнил советник. — Вы просили Его Светлость подождать, и, кажется, время почти вышло. Признаться честно, я удивлён, что герцог вообще оказался настолько терпеливым.

— Полагаю, он понимает, что паника лишь подорвёт доверие к нему в остальной Летаре. Особенно, в Гордом Утёсе.

— Его Светлость заботится о Басселе, — вмешался Гелланн. — Город волнует его больше, чем даже порицания короля.

— Да, он хочет, чтобы все именно так и считали, — полушёпотом произнёс Каддар и почувствовал пылкий взгляд третьего командующего.

— Это ещё что значит?

Каддар решил было замять тему, когда ему на выручку пришёл Амаус.

— Не серчай, Гелланн, — советник подмигнул гвардейцу. — Про таких, как Его Светлость, в Нодемаре говорят: «капитан сразу двух кораблей». Дескать, желает и тут, и там успеть. И напомнить о наследии свободного Бастала, и угодить короне, ведь он всё же боится, что Его Величество осерчает и потуже затянет наш поводок.

— Вот ещё, — рассмеялся Гелланн. — Если король забудется, то не будет в Летаре никакого Басселя больше. Как и раньше не было.

— В Летаре не будет, значит будет в Алледане или в Мерании, — возразил Амаус. — Не те сейчас времена, чтобы мы сами себя прокормили или защитили. Последние короли об этом позаботились, а опомнились мы слишком поздно.

Под стук последних обглоданных костей слуги принесли крошечные миски со странно пахнущей пастой бурого цвета. А ещё один разносчик так и остался стоять за спиной советника с подносом на согнутой руке. Следопыт многозначительно хмыкнул, ожидая разъяснений.

— Это паштет из гусиной печени, — сказал Амаус, но тут же понял, что Каддар наблюдал за последним слугой. — Ах, да, верно. Кажется, это для вас, господин следопыт. Скажите, это как-то связано с