Слышал, будто жизнь как зебра с её чёрными и белыми полосами. Чепуха!

Жизнь как воронка. Пока ты наверху — всё прекрасно и удивительно, а только лишь притопят, и крутись — не крутись, выплыть одно только чудо разве что и поможет.

И как-то слишком уж кучно на меня в последнее время неприятности валиться начали, нисколько не удивился даже, когда при попытке попасть на территорию студгородка на проходной вручили предписание в час пополудни явиться в Бюро оперативного реагирования.

Удивился? Нет. Напрягся? Ещё как!

Именно поэтому на одной из перемен я и рванул на кафедру кадровых ресурсов, дабы пообщаться на сей счёт с Альбертом Павловичем. Особо даже не надеялся застать куратора на месте и для начала собирался выяснить его расписание на сегодняшний день, но неожиданно улыбнулась удача — столкнулся с Альбертом Павловичем в коридоре.

Правда, тот откладывать своих дел не пожелал.

— Идём, пройдёмся! — позвал он меня за собой, на ходу ознакомился с предписанием и усмехнулся. — Долго же Вяз удобного случая выжидал! Стратег!

— И что мне теперь делать? — спросил я.

— А что ты можешь сделать? Иди и узнай из-за чего этот сыр-бор.

— Одному идти?

— Точно нет. Сергею поручу тебя сопровождать.

— А сами вы?

Спускавшийся по лестнице Альберт Павлович лишь плечами пожал, на меня даже не взглянул.

— Первак тебе что сказал? Никакого административного ресурса, так? Своим умом живи!

Мы вышли на улицу, и куратор решительно зашагал к проходной.

— Появится конкретика — заходи. Не застанешь на кафедре, загляни в «Жар-птицу». У меня встреча с Палинским, могу задержаться.

Я вытер вспотевший лоб и оттянул от горла воротник сорочки.

— Ещё вопросы? — уточнил куратор.

— Как в столице?

— Непросто, но так всегда было. — Альберт Павлович остановился и вдруг хлопнул себя ладонью по лбу, затем полез во внутренний карман и достал из него бумажник, а уже из того извлёк какой-то клочок бумаги, протянул мне. — Держи квитанцию, багаж твой на следующей неделе прийти должен. На главпочтамт до востребования отправили, чтобы точно не потерялся.

Я попытался завести разговор об интересе со стороны РКВД, но куратору было определённо не до того, пришлось откланяться. На душе остался какой-то неприятный осадок, заподозрил даже, будто меня окончательно списали со счетов, но впадать раньше времени в уныние не стал.

Если уж на то пошло, Вяз меня не первый раз сожрать пытается!

Подавится!

В приёмной директора Бюро нас промариновали ровно полчаса, минута в минуту. Нас — это меня и Сергея Брака, который за время ожидания весь прямо-таки извёлся.

Я — нет. Не могу сказать, будто совсем уж не испытывал нервозности, просто нашёл чем себя занять — погрузился в лёгкий транс и попытался не просто уловить энергетические аномалии в кабинете, куда нас не спешили приглашать, но и отфильтровать возмущения, производимые Вязом, заранее настроиться на его волну. Так увлёкся, что от дребезжания телефонного аппарата даже вздрогнул и машинально поправил нацепленный на лацкан значок «Защитник республики».

— Проходите! — разрешил нам секретарь, возвращая трубку на рычажки. — Вас ожидают.

Меня так уж точно ждали, а вот при виде ассистента консультанта Вяз удивлённо распахнул глаза, но успел обуздать эмоции прежде, чем мне удалось в них разобраться.

И что это было?

Разочарование? Облегчение? Удовлетворение?

Последнее определённо присутствовало, но и плевать!

— Господин директор, Пётр Линь по вашему приказанию явился! — объявил я прямо от двери, не спеша подходить к столу.

— А вы, молодой человек? — посмотрел хозяин кабинета на моего спутника.

— Сергей Брак, — представился тот. — Ассистент консультанта кафедры кадровых ресурсов.

Директор перевёл взгляд на меня.

— Это действительно необходимо?

Сидевший по правую руку от директора представитель оперчасти многозначительно улыбнулся.

— Чует за собой грешок, значит!

— Да тут, Михаил Игоревич, дураком надо быть, чтобы подвоха не заподозрить, — ответил я нагловатой ухмылкой.

— Поговори мне ещё тут! — оскалился оперативник.

— Довольно! — веско произнёс директор и попросил меня: — Молодой человек, потрудитесь выбирать более подходящие выражения. — После сказал уже Вязу: — Начинайте, Андрей Сергеевич. Прошу!

Начальник управления физической защиты взял лежавший перед ним лист и зачитал:

— Объявляю об увольнении со службы по дискриминирующим обстоятельствам сотрудника Бюро оперативного реагирования Петра Сергеевича Линя! Ознакомьтесь с приказом!

— Это по каким ещё таким дискриминирующим обстоятельствам? Какие ко мне претензии? — уточнил я, нисколько не удивившись услышанному, и указал на блестевший золотом нагрудный знак. — Меня тут на днях государственной награды удостоили, между прочим!

Вяза аж передёрнуло.

— Вам слова не давали! Подписывайте!

А вот это заявление меня удивило и ещё как!

— То есть объяснений не будет?

— Я сейчас прикажу вас вывести! — отчеканил Вяз. — И мы зафиксируем ваш отказ ознакомиться с приказом.

— Как вам будет угодно! — пожал я плечами и повернулся к своему спутнику. — Отметь нарушение процедуры увольнения, выразившееся в отказе ознакомить меня с причинами оного и дать необходимые пояснения.

Сергей отмер и полез за блокнотом.

— Непременно. Мы оспорим увольнение и взыщем средства, причитающиеся за вынужденный прогул.

Хозяин кабинета тяжело вздохнул.

— Постойте! — Он снял очки и принялся протирать их кусочком замши, потом сказал: — Андрей Сергеевич!

Вяз после мимолётной заминки объявил:

— Причины увольнения не могут быть оглашены, поскольку это может повредить ведущемуся расследованию.

Я напрягся было, но тут же заподозрил, что нас попросту водят за нос и спросил:

— И кто же его проводит?

— Допустим, я! — с нескрываемым самодовольством заявил представитель оперчасти.

И вот это он сделал совершенно напрасно.

— Следственные действия в отношении сотрудников Бюро осуществляются исключительно контрольно-ревизионным или следственным дивизионами ОНКОР! — зачастил Сергей. — Я незамедлительно поставлю в известность руководство о факте грубейшего нарушения процессуальных норм!

Михаил Игоревич скривился, будто уксуса хлебнул.

— Я же сказал: «допустим»! — пошёл он на попятную.

Мой консультант уловил шаткость позиции противной стороны и перешёл в наступление.

— Так расследование проводится или нет? — потребовал он объяснений.

— Проводится, — подтвердил Вяз, не став вдаваться в детали.

— Но проводит расследование не Бюро? — догадался Сергей. — И какой процессуальный статус в нём моего подопечного? — Он повернулся ко мне: — О возбуждении уголовного дела тебя не уведомляли, так?