— У нее сегодня погибли муж и сын, — напомнил я.

— Вот и я о чем. По-хорошему их там всех нужно накачать успокоительным, а не позволять творить ерунду.

— Она хочет уничтожить указ о лишении Светланы прав, — сказал я, понимая, что Ефремов об этом все равно узнает, и надеясь, что он как-то этому помешает. Похоже, это было как раз той глупостью, которой боялся генерал.

— Вот это правильно, — неожиданно ответил он. — Потому что полагаться на благополучие одного наследника нельзя.

— А Андрей Лазарев? — уточнил я с зарождающейся надеждой. — Он наверняка в очереди наследников. Сын племянницы императора.

— Дурная наследственность у него как раз со стороны матери, потому что не Валерия Дмитриевна взяла верх над менталом, а он — над ней. Уверен, что где-нибудь у Тумановых лежит и указ о лишении его права наследовать.

— Андрей вспыльчивый, но совершенно нормальный.

— Так и Валерия Дмитриевна поначалу была всего лишь вспыльчивой.

Понимая, что от таких рассуждений лучше никому не станет, я напомнил:

— Дмитрий Максимович, вы обещали мне показать видео.

Он спохватился и потащил меня в свой кабинет и, пока он организовывал просмотр и к нему чай, я послал вызов Светлане.

— Ко мне приходила твоя мама. Кажется, я ей не нравлюсь.

— Мы все на нервах. И она, и я, и особенно Ирина. Ее вообще целителю пришлось в сон отправить, она постоянно билась в истерике. Я бы тоже с радостью уснула, но так, чтобы проснуться — и этого кошмара не случалось. Чтобы все оказалось неправдой. — Она сжала руки. — Наверное, не надо тебе сегодня ко мне приходить.

— Я хочу тебя хоть как-то поддержать.

— Свяжись со мной, когда будешь дома, и я к тебе перейду, — предложила она. — Не могу здесь. Стены давят.

— Хорошо. Как только Ефремов меня отпустит, еду домой. Держись. Я всегда с тобой.

Я открыл глаза, как раз когда вкатывали столик с чаем и закусками. Отстраненно подумал, что заказ отправляли на дворцовую кухню — слишком характерный набор блюд. Вообще, странное желание что-то есть и смотреть на тот ужас, что творился в зале.

— Я предлагаю немного взбодриться перед просмотром, — сказал Ефремов. — А уже потом смотреть со свежими силами. — Он вытащил бутылку коньяка и неожиданно спросил: — Будешь?

— Нет, спасибо. Я предпочитаю сохранять трезвый рассудок.

— А мне это сейчас необходимо для того, чтобы его вообще сохранить. Потому что я уже несколько раз этот момент просматривал.

Запись началась с момента, когда Мальцев пошел к Тумановым. Улыбался он так, как будто уже чувствовал себя победителем. И ведь не спросишь уже — маска это или что планировал. Невольно подумал: хорошо, что он сдох окончательно.

Мы смотрели запись раз за разом, останавливаясь на отдельных кадрах.

— Видите, Дмитрий Максимович? От тел императора и цесаревича как будто исходят полупрозрачные жгуты. Их плохо видно, но они есть, примерно с уровня солнечного сплетения.

— Волошинские артефакты там и носятся, — мрачно сказал Ефремов. — Утверждают, что там оптимальное место для защитных артефактов.

— Чушь! — возмутился я. — Качество защиты от места размещения артефакта не зависит.

— Это твоих. А у него каждый чих влиял. Как Волошины только уговорили Александра? Поплатился, бедный наш цесаревич, за свою доверчивость.

Ефремов налил себе еще немного из заветной бутылки, а я подумал, что поплатился он не за доверчивость, а за глупость, и хорошо бы, чтобы у этой глупости не было продолжения.

Интерлюдия 9

Ефремов вошел в императорский кабинет, только постучав и дождавшись ответа. Пусть пришибленный свалившимся несчастьем секретарь сказал, что можно заходить, но в случае императрицы нелишним будет перестраховаться. Ефремов понятия не имел, что от нее ждать: Ольга Васильевна всегда была в тени мужа, поддерживая любые его начинания. Казалось, она даже не имела собственного мнения. Но это только казалось, потому что раньше оно не учитывалось. А вот сейчас императрица будет самым важным человеком в стране до совершеннолетия ребенка Александра.

— Вызывали, Ваше Императорское Величество?

— Вызывала, Дмитрий Максимович, — устало ответила Ольга Васильевна. — Вы же сами не торопитесь нести мне отчет, хотя я предупредила о срочности.

— Ваше Императорское Величество, так неясно еще ничего. Шуваловы упираются, а на каждом столько блоков, что, если приказать мозгодерам дожимать до конца, с почти стопроцентной вероятностью либо труп, либо овощ, уж простите за прямоту. А если окажется, что они ни при чем? Елисеев считает, что дело в артефактах Волошиных, которые среагировали на авторский артефакт Мальцева. Ситуация мутная. Вполне мог случиться обычный несчастный случай.

— Обычный? — она приподняла бровь.

— Обычный — в смысле, что никакого заговора не было, просто Волошины некачественно выполнили возложенную на них обязанность защиты императорской семьи. Хорошо еще, что вас с великой княжной и супругой цесаревича не было. А то бы, скорее всего, на Мальцева среагировали и ваши артефакты.

Императрица вздрогнула, представив такую возможность. Видео трагедии она смотрела, и то произвело на нее неизгладимое впечатление.

— Ирина и Светлана наотрез отказались менять артефакты Елисеевых на волошинские. Из-за этого случился скандал, и мой супруг решил начинать без нас. Тогда я на него обиделась, но сейчас понимаю, что это решение спасло нам жизнь.

— Волошины получили возможность стать императорским поставщиком исключительно из-за дружеских чувств цесаревича. Так-то, простите, Ваше Императорское Величество, за грубое слово, артефакты у них дерьмо. Но оно точно определяет их качество.

— Волошины свое получат, — в глазах императрицы появился фанатичный непримиримый блеск. — Если бы не их, как вы совершенно справедливо выразились, дерьмо, трагедии бы не случилось. Я помню, Дмитрий Максимович, что вы предупреждали моего супруга об опасности, поэтому вашей вины не вижу. Степень же вины Волошиных, разумеется, будет определять суд. Но штрафом они не отделаются. Не тот случай, когда халатность можно оправдать.

Генерал склонил голову, полностью принимая правоту императрицы.

— Теперь вопрос с Шуваловыми. Неважно, виновны они или нет, нужно раскопать хоть что-то, из-за чего им можно будет выразить недоверие и отлучить от двора. Нельзя, чтобы они влияли на наследника или тем более претендовали на регентство. В этом случае регентство может привести к смене династии на троне. Кто управляет — тот и возглавляет.

— Смена династии —