А стальную подбивку и нагрудную пластину продадим кузнецу — как раз деньги появятся.

— Хорошо, — быстро согласился Тукуур. — Только у меня нет ни гадальных пластин, ни кистей, ни тушечницы. Разве что волшебный шар, но, думаю, не стоит им хвастаться.

— Правильно думаете, — кивнул Дарга.

Они пробыли в селении ещё день, улаживая дела. Кузнец охотно купил стальные вкладыши по цене лома, но пластину со Скальным Лисом пускать в переплавку отказался. Тукуур был рад этому и быстро приспособил нагрудник под прорицательский гонг. На вырученные деньги удалось купить видавшие виды гадательные пластинки из черепашьей кости, а у Гацы нашлась потёртая походная тушечница и чехол с кистями. Хозяин дома сказал, что вещи достались ему от деда, но у шамана возникло стойкое подозрение, что этот человек не всю жизнь обрабатывал землю.

Друг Дарги решил сам отвезти их в небольшую деревушку выше по реке, чтобы избежать расспросов односельчан. Ночью, погрузив в лодку скудные пожитки и немного походной еды, они отплыли. Течение у берега было не слишком сильным, и первое время Тукуур работал шестом почти наравне с Даргой, но быстро сказалась усталость и непривычка к долгой работе. Тогда его сменил Гаца, уступив место у руля своему товарищу. Шаман попытался заснуть, укрывшись старым халатом, но теснящиеся в голове мысли и сырой туман прогоняли сон. Поняв, что замерзает, знаток церемоний снова взялся за шест. Нащупывая зыбкое, покрытое корягами дно, он думал о собственном пути, полном невидимых опасностей, ведущем к непонятной цели. Что за живое серебро таится в пещерах Баянгола? Почему Айяна, жрица-колдунья Безликого, указывала путь слуге Дракона? Искупала грехи, или заманивала его в ловушку? У Тукуура было слишком мало знаний, чтобы ответить на эти вопросы. Всё, что ему оставалось — собирать разрозненные факты и сшивать их в некое подобие лоскутного одеяла. Возможно, когда-нибудь кусочки этой мозаики встанут на свои места. Пока же он толкал лодку против течения, стремящегося унести его назад на остров Гэрэл, в руки Ордена или хамелеонов. Его сердце радовалось этой метафоре — возможности плыть против течения, хоть ненадолго взять судьбу в свои руки, путь эти руки и болели от непривычной нагрузки.

Ближе к рассвету они остановились в небольшой бухточке, где, судя по окружённым камнями кострищам, нередко отдыхали рыбаки и путешественники. Там они с Даргой разучили небольшую сценку о борьбе души с сомнением и невежеством. Старый воин пытался уколоть Тукуура мечом сомнения или набросить ему на голову грязную тряпку невежества, а шаман должен был уклоняться. К удовольствию разбойника, знаток церемоний вспомнил кое-какие навыки времён обучения в сургуле, и держался вполне сносно, хоть и не слишком изящно.

Со временем Тукуур научился выбирать, когда уклониться, а когда позволить противнику коснуться его. Он так и не стал более грациозным, но использовал это во благо, добавляя комичные взмахи руками и строя испуганные гримасы. Так они и путешествовали, зарабатывая трюками и гаданием на миску риса с овощами и проезд в лодке до следующего селения, пока не прибыли в Могойтин.

Это был небольшой городок размером как две бириистэнских ремесленных слободы, но окружённый крепким частоколом со сторожевыми башнями. В центре города на пригорке возвышался каменный храм Четверых Заступников и просторный павильон Суда с резными колоннами и синей черепичной крышей. Но, в отличие от Бириистэна, здесь главенство Святилища не было абсолютным. Ближе к гавани стоял похожий на небольшую крепость трёхэтажный особняк. Флаги "Медовой Лозы" развевались над остроконечными башенками, обшитыми листовой медью, толстую каменную стену патрулировали охранники в серо-зелёных кафтанах. Окинув мрачными взглядами твердыню торговой компании, Тукуур и Дарга отправились на поиски чайной или таверны, в которой им бы разрешили разыграть своё представление. В сезон засухи они расположились бы прямо на рыночной площади, но сейчас в любой момент мог хлынуть ливень, и горожане старались не задерживаться на улице.

В таверне "Зеркальный карп", где путникам удалось снять комнату и договориться о выступлении, было уже достаточно людно. Посетители по одиночке и небольшими группами сидели за круглыми столиками у стен, коротая ненастный день за чаем с пампушками или фруктовым вином и жареной рыбой. В основном это были небогатые лавочники и мастеровые, но три человека выделялись из общей массы. Двое ветеранов в серых кафтанах с вышитыми на груди крокодилами неспешно раскладывали цветные камни на разлинованной доске, потягивая нагретую рисовую водку из глиняных пиал. Казалось, что одна из групп синих вот-вот попадёт в окружение, но тот, кто играл жёлтыми, не спешил делать очевидный ход. В углу у окна погрузился в тяжёлые мысли юноша чуть моложе Тукуура, одетый в узорчатый шёлковый халат. Его чай давно остыл, а блюдо с мясными шариками стояло почти нетронутым.

Тукуур и Дарга расположились за свободным столиком и заказали риса с овощами, ожидая, когда трактирщик объявит об их выступлении. Тот довольно долго возился с заказами, позволив путникам спокойно поесть, а потом ударил в небольшой гонг в виде рыбы, привлекая общее внимание.

— Уважаемые сограждане и гости! — высоким голосом провозгласил хозяин таверны. — Небо в сезон дождей навевает тоску, но сегодня знаменитый странствующий предсказатель Унэг и его друг силач Арслан порадуют Вас пантомимой о борьбе стоящей перед трудным выбором души с сомнением и невежеством! И если в главном герое пьесы Вы узнаете себя, господин Унэг поможет Вам обрести ясность видения!

Посетители отозвались вялыми хлопками. Тукуур поклонился и стал спиной к Дарге, наморщив лоб. Старый воин разминался с мечом, время от времени делая ложные выпады в сторону шамана, но тот делал вид, что не замечает его, погружённый в тяжёлые мысли. Наконец, разбойник ударил его плашмя по плечу, и знаток церемоний развернулся, изобразив на лице ужас. Танец начался. Тукуур уклонялся неуклюже, но уверенно, краем глаза отмечая, что военные оторвались от битвы камней, и даже богатый юноша смотрит на актеров широко открытыми глазами. Время от времени посетители одобрительно гудели, отмечая особо удачный выпад. Когда шаман ловким движением выхватил у Дарги платок неведения и набросил его на голову самому воину, они захлопали куда энергичнее, чем в начале. Путники снова поклонились. Они оказались рядом со столиком солдат.

— Чтоб мне лопнуть! — с улыбкой воскликнул один из них. — Это же Аман Дарга! Где же твой корабль, дружище?

— Здравствуй, Бугуш! — проворчал разбойник. — Давно не виделись!

— Садитесь, выпейте с нами, да расскажите, как докатились до такой жизни! — весело сказал второй солдат.

— Я не откажусь, — хмыкнул Дарга и выразительно посмотрел на Тукуура, — а тебе ещё работать.

Шаман понимающе кивнул и вернулся за свой