Шрифт:
Закладка:
— Рады встрече виконт Коттнес.
— Я ждал вашего визита.
Тот, кто ждал нас, был худощавым мужчиной лет сорока, таким худым, что казалось, его можно сдуть сильным ветром. Я видела его всего один раз, когда он только вступил в должность, так что можно было подумать, мы никогда не виделись.
Виконт казался счастливым увидеть меня, хотя я только сообщила ему, что приду, чтобы обсудить важный вопрос.
Гостиная особняка была забита картинами и декоративными доспехами, выстроенными вдоль стен. Осмотрев сильно украшенную комнату, я сделала глоток поданного чая и начала говорить.
— Причина, по которой я здесь сегодня, -
— Да, я знаю. Итак, слухи оказались правдой.
Я ожидала, что он поймает нас, доставляющих в деревню пайки без разрешения. Однако, похоже, он говорил не о деревне. По какой то причине он казался счастливым.
Виконт улыбнулся и продолжил с озорной ухмылкой.
— Если графиня Долкнес станет частью фракции герцогов, тогда план будет более твëрдым.
Я никогда не говорила, что меняю фракцию. Более того, что это за план? Я собиралась спросить, но Патрик ткнул меня в бок и остановил.
Я чуть не издала странный звук. Он просто посмотрел на меня и, не раздумывая, продолжил разговор. Мне жаль.
— Мы приехали сюда, чтобы больше узнать о плане. Из-за непредвиденных обстоятельств я не смогу посетить королевскую столицу какое-то время, и есть вероятность, что мои письма будут перехвачены. Вот почему мне нужно, чтобы вы рассказали мне подробности.
— Ничего не знаете?
Виконт казался подозрительным, что он ничего не знал об этом, когда Патрик пытался извлечь некоторую информацию о планах герцогов. Он блефовал сильнее.
— Мы знаем только суть плана. Я пережил много неприятностей в столице только для того, чтобы узнать эту информацию.
— Ах, разве это не дом твоих родителей…
— Действительно. Учитывая, что я происхожу из семьи приграничных графов, для них естественно опасаться меня.
— Ах да. Приграничные графы известны своей неприязнью к Ремресту.
Ого, он даже упомянул название соседней страны. Это определенно что-то опасное, я хотела бы просто притвориться, что никогда об этом не слышала, и пойти домой.
Кроме того, больше всего Ремрест ненавидит не граф, а графиня. Какое это теперь имеет значение?
Виконт ослабил бдительность и запел, как птичка. Патрик отлично справлялся с разговором.
— По правде говоря, я тоже мало что знаю об этом. Я слышал, что королевская фракция будет уничтожена с помощью соседних стран, но я понятия не имею о деталях.
— Понятно, значит, мы были не единственными, кого не проинформировали.
— Это необычно поступок для герцога, чтобы сделать ход.
Вероятно, это просто кучка простодушных людей, выходящих за борт. Я слушала этот разговор и была удивлена, услышав это. Я не могла не спросить.
— Вы только что сказали, сам герцог?
— Да, это герцог устроил встречу с Ремрестом.
Герцог Хиллроуз, отец Элеоноры и Рональда-сана, о котором королева сказала мне не беспокоиться, и который не появлялся на экстремистских собраниях, тот, кто с добрым лицом просил меня позаботиться о его дочери.
Основываясь на этой информации, я подумала, что, возможно, герцог не такой уж плохой человек. Конфликт между королевской семьëй и герцогами существует на протяжении нескольких поколений, к тому же сам герцог Хиллроуз может не иметь таких амбиций.
Если принять во внимание то, что сказал виконт Коттнес, герцог пытается получить контроль над королевством с помощью потенциального врага. Это был бы безошибочный государственный переворот, а в некоторых случаях — непоправимый акт государственной измены.
Тем не менее, нам следует отступить, пока он всë ещë верит, что мы на стороне герцога. Мы не получим от него больше полезной информации, а если блеф Патрика будет раскрыт, всë станет ещë сложнее.
Затем я толкула Патрика в бок, чтобы дать ему сигнал. Rawr, почувствуй силу моего указательного пальца! Это расплата за то что было ранее!
— Ухх…
— Всë в порядке?
— Нет, всë нормально. Была ещë одна причина, по которой мы приехали сюда сегодня.
Патрик издал какие то странные звуки и посмотрел на меня обиженными глазами, побуждая меня продолжить. Прости, я не осознавала, что так сильно тебя ударю.
— Я начну объяснение. Пару месяцев назад на моей территории на меня напали бандиты.
— О боже, надеюсь, с вами всë в порядке… графиня Долкнес?»
— Да, к счастью, мы не пострадали, но бандиты были вашими гражданами.
— …Я не знаю, как извиниться за это, — сказал виконт с напряженным лицом.
Казалось, он нервничал из за того, что его могут попросить сделать в качестве компенсации.
При таких темпах переговоры будут лëгкими. Всë, что я хотела — это чтобы он разрешил миграцию.
— По их словам, их деревня в руинах, и они не могут сводить концы с концами. Вы знакомы с деревней за горами с низкими урожаями?
— Д-да! Они никогда не платят налоги, но всегда просят помощи. Меня они тоже беспокоят. Какого наказания вы хотите?
— Наказание?
Разве это не было бы слишком жестоко? Бывают моменты, когда мы должны смотреть на людей как на числа, как на Господа. Но обращаться с деревней, у которой нет ничего, кроме плохого места, как с багажëм, просто жестоко, не так ли?
В своëм нетерпении виконт продолжал лепетать.
— Но если вы победили их, то их число должно было сократиться. Я так ценю это.
С отвращением я невольно встала, и Патрик даже не пытался меня остановить. Я ожидала, что он меня остановит, поэтому успокоилась.
Теперь нашим приоритетом было получить то, что мы хотели. Гнев из ниоткуда ничего не решит.
— Тебе плевать на потерю непродуктивных граждан, не так ли? Тогда позвольте им мигрировать на мою территорию.
— М-миграция?
Увидев, что я внезапно встала, виконт Коттнес был взволнован. Давайте быстро получим его одобрение и пойдëм домой. Это был момент, когда я начала наступать.
— У вас проблемы с деревней, и мне нужна рабочая сила, наши интересы совпадают. Не так ли? Вы позволите им мигрировать, правда же?
◆ ◆ ◆
Отвечая на мой вопрос, виконт Коттнес согласно кивнул. Он даже не удосужился спросить, как будут относиться к его людям у меня дома.
По возвращении домой у меня осталось неописуемое чувство недоумения, хотя я и добилась своей цели. Отчасти из-за отношения виконта к своему народу, и меня беспокоила ещë одна вещь.
— Эй, Патрик. Ближе к концу я скорее угрожала ему,
