Шрифт:
Закладка:
Само собой разумеется, этот новый изобретатель вряд ли будет делать устройство А1 целиком с начала до конца. Если он будет его сам делать, то оно будет дорого обходиться, по крайней мере поначалу. Он либо пойдет на фабрику, производящую изделие А, с предложением наладить выпуск необходимой модификации, либо будет покупать устройство А и его доделывать. В любом случае у устройства А появляется новый рынок, его производство опять расширяется, оно становится еще дешевле.
Ну а там пошло-поехало. Оказалось, что на базе устройства А1 можно создать устройство А11 еще для одной отрасли. А если соединить устройство А1 с не имеющим названия устройством, применяемым еще в одной отрасли, то и там можно получить эффект (и у нас получится изделие А12).
Ну и так далее. Устройство А потихоньку обрастает дополнительными индексами, масштабы его использования, непосредственно или как основы для модификаций, растут, а затраты на его производство снижаются, что открывает для него новые ниши. Да и появление новых модификаций тоже расширяет возможности для дальнейших комбинаций.
Кстати, изделие А уже может не производиться. Последовательность модификаций привела к тому, что появилось устройство А324, применяемое в какой-то отрасли и которое, как кто-то сообразил, при некоторой доработке в устройство А324-прим будет гораздо более эффективным в той самой, изначальной отрасли, где применялось устройство А.
Но устройство А свою историческую роль уже сыграло. Оно легло в основу целого семейства устройств, обозначаемых А с набором индексов – я бы назвал это технологической платформой, если бы этот термин не применяли непонятно к чему.
Но моя сказка вовсе не про устройство А. Она про устройство Б.
Смотрите, какая ситуация. Вот есть некоторая отрасль со своим производственным процессом, со своими проблемами, узкими местами. Те, кто имеет дело с этой отраслью, ломают себе голову, как эти проблемы решить. Но ничего не получается – а в это время по рынку распространяются изделия серии А. Наконец, кто-то, бросив ломать себе голову, придумывает, как применить найденный в другой отрасли технологический прием к интересующему его производству. В общем, получается устройство А2147, и все начинают его применять.
Это устройство серии А как-то повышает эффективность производственного процесса. Это повышение не очень большое, но и цены изделия серии А невелики, так что оно вполне себе окупается. Впрочем, трудности и узкие места в отрасли все равно остаются.
Но, наконец-то, кому-то из тех, кто продолжает ломать себе голову над совершенствованием производственного процесса, приходит в голову замечательная идея, и он делает устройство Б, способное значительно повысить производительность и решить проблемы отрасли.
Казалось бы, все прекрасно. Но это только на первый взгляд. Тут сразу же возникает множество проблем.
Первая – это издержки. Как делать устройство Б? На коленке, в мастерской изобретателя. Оно будет очень дорогим, и это резко снижает эффективность его применения. При массовом производстве оно, конечно, может существенно подешеветь. Но массовое производство еще надо организовать, найти на его организацию кредиты, договориться с торговлей.
И тут мы сталкиваемся со второй проблемой. Не будь пресловутого устройства А2147, которое немного повысило эффективность в отрасли, возможно, все это и удалось бы сделать – удалось же изобретателю продвинуть изделие А. Но поскольку конкурирующее устройство уже используется, то выгоды от устройства Б не так велики, даже если и удастся снизить затраты на его производство. К тому же работники уже умеют работать с устройством А2147, и им потребуется переучиваться. Ну и много еще препятствий, не буду их перечислять.
При этом производители устройств серии А имеют возможность снизить цену на свое изделие. А кроме того, уже анонсировали выход на рынок новой модификации А2147-прим, которая позволит еще немного повысить производительность.
В общем, устройство Б при всех его достоинствах выйти на рынок не может и остается в истории техники красивой, но тупиковой идеей, о которой все быстро забывают.
Из этой сказки мы можем извлечь несколько полезных выводов, сейчас же давайте остановимся на самых очевидных.
Первый интересный и важный вывод: направление научно-технического прогресса, которое мы имеем на сегодняшний день, случайно: оно зависит от того, кто появился первым. На самом деле, нам трудно себе представить, что бы было, если бы устройство Б появилось раньше устройства А.
Оно вполне могло бы проделать похожий путь: широкое использование в исходной отрасли, потом в смежных, потом разного рода модификации для других отраслей. И когда было бы изобретено устройство А, оно оказалось бы никому не нужным. Но могло бы случиться и так, что устройство Б не имело потенциала развития и так и осталось бы узкоотраслевым феноменом. Мы про это ничего сказать не можем, потому что в реальности выбрали А и попали в колею, из которой очень трудно выбраться.
Второй вывод: существует бесконечно много закрытых и вообще никогда не реализовывавшихся направлений научно-технического прогресса. Были изобретатели, которые что-то сделали, были потенциально возможные изобретения, которые можно было бы придумать; все они оказались отброшенными. Быть может, реализуйся они в какой-то момент, и развитие человечества пошло бы совсем иначе. Не знаю, лучше или хуже, мы этого никогда не узнаем.
Я бы хотел тем не менее особо подчеркнуть этот вывод. Из него следует, что в принципе у нас есть гигантский резерв научно-технического развития. Мы этот резерв не видим, поскольку увязли в колее по самые верхушки окон. Но он есть, и имеет смысл думать о том, как его разглядеть.
Третий вывод заключается вот в чем. Начиная с какого-то момента эффективность изобретения задается не столько тем, каково оно по своей сути, а тем, может быть оно встроено в существующую систему разделения труда или нет. Те изобретения и инновации, которые используются сейчас, соответствуют сложившейся системе разделения труда. Они эффективны не вообще, абстрактно, а в рамках существующей системы разделения труда. Именно система разделения труда задает критерии эффективности. В другой системе, которая случайно не сложилась, эти технологии могли бы выглядеть нелепо.
Предметно-технологическое множество.
Когда современный изобретатель что-то изобретает, он не обращает внимания на то, что делает это в определенной системе разделения труда, и тем более не обращают на это внимания те абстрактные мыслители, которые в своих рассуждениях делают упор на изобретениях как таковых.
Если современному изобретателю для его устройства нужен провод, он идет в соответствующий магазин и покупает его. Но почему он может
