повоевали, остановили беду, ну и пусть теперь сами своими делами занимаются. Угасание Первых длилось несколько сотен лет, аморфы яростно боролись, пытаясь спасти свой дом, но не смогли. А самое страшное, что их отчаянная борьба никого не интересовала, вообще никого, все просьбы помочь просто игнорировались. Закончилось все это очень печально. Сейчас известно только, что создавший Первых демиург отдал почти все свои силы, выталкивая немногих выживших из схлопывающейся вселенной. А сам ушел в нигде и никогда, что бы под этим не подразумевалось, и там уснул. Но все равно продолжает звать своих детей, постепенно мучительно угасая. Как, почему, куда, зачем зовет? Снова не знаю, но именно этот зов определяет все существование Первых. Они рвутся на него, невзирая ни на какие препятствия. Все другие наплевали на них, после чего им стало плевать на этих самых других, и они без зазрения совести стирают с лица сотен миров разум, если он как-то мешает им пройти дальше, как сейчас мешают народы нашей Терры. Вот только чем мешают?

Черный Кузнец снова вздохнул, залпом допил свою кружку, некоторое время смотрел на столешницу, а затем продолжил:

— Не понимаю я тех, у кого отсутствует чувство благодарности. Ведь ни один из отказавшихся помогать Первым народов не перешел, не пошел дальше. Понимаете? — он вскинул голову и окинул магов яростным взглядом. — Ни один! Все вымерли со временем, ничего по себе не оставив. И по заслугам! Сами виноваты в своей судьбе. А оскорбленные Первые, всеми преданные и брошенные, остались без дома, мало того, экстренная эвакуация из родной вселенной что-то изменила в их сути, они потеряли даже возможность умереть, став неприкаянными вечными странниками. Чем и кем они стали — в который раз говорю, что не знаю, да и никто не знает. Они больше ни к кому не обращались, понимая, что бесполезно, и о них вскоре забыли. Только долго еще ходили слухи о странных существах, идущих на зов откуда-то, по дороге стирая в пыль целые миры. Их не пожалели, а теперь они не жалеют никого…

— Да уж… — поежился Альвен. — Миллионы лет культивировать обиду и горечь? Какой же кошмар из них вырос…

— Кошмар, — согласился Мастер Душ. — Но мне все равно их жаль. Им бы простить старые обиды, понять, что не надо давить всех и вся, но это вряд ли. Замкнулись в своей среде. Если бы еще не тянущий их вдаль на аркане зов создавшего…

— А чего энто за зов? — прищурилась Жующая Кости. — Ты ж сказывал, чо их демиург уснул. Так он чего, во сне зовет?..

— Судя по всему, да, во сне, — кивнул Черный Кузнец. — А Первые, ощущая, как его зов постепенно слабеет, сходят с ума и рвутся на него все сильнее и сильнее, отчаянно надеясь успеть спасти единственного, кто им дорог. О том, что по дороге они губят мириады ни в чем не повинных существ, они даже не задумываются, отказываются понимать, что это их вместе с создавшим и погубит. Закона Воздаяния, основного закона Творения, никто не отменял.

— Ничо не поняла! — помотала головой шаманка. — Лады, они идут на зов. Наша Терра им костью в глотке стала, мешает чего-то там сделать али пройти куда-то. Так?

— Примерно так.

— Жрут они гаввах, как демоны.

— Да.

— Так чего ж они хотят-то? — Жующая Кости озадаченно посмотрела на Черного Кузнеца. — Идти дальше, али просто пожрать?

— И того, и другого, — хмыкнул он. — Я поначалу думал, что они торят дорогу какой-то очень сильной дряни, но когда заподозрил, что они — те самые Первые, понял, что это не так. Они пробивают проход для всего своего народа, чтобы разом пройти к следующему пункту, причем, что удивительно, идут каким-то странным способом, используя кровавые гетакомбы, что раньше было им несвойственно. По их словам, они изменились, но как?

— А оно нам надобно, как? — прищурилась шаманка. — Нам надобно их турнуть отсюда подале, а там пускай чего хотят, того и творят.

— Так-то оно так, — скривился Мастер Душ, — с обывательской точки зрения. А я уровень одного мира давно уже перерос, потому мне больно от того, что творится вокруг. И я не хочу, чтобы Первые продолжали в том же духе. Как бы объяснить? С меня ведь однажды спросят, хотя бы я сам, когда дойду до следующего уровня: ты мог изменить что-то? Мог. Так почему не изменил? И что я отвечу? Прежде всего именно себе. Так что ты неправа. Важно показать Первым, что есть те, кто может, невзирая ни на что, помочь им и ничего не попросить взамен. Просто так. Этот факт должен заставить их задуматься. Может и не заставить, конечно, но я сделаю все, что от меня зависит, моя совесть будет чиста.

— А вы правы, — внимательно посмотрел на него Альвен. — Если иметь в виду не только целесообразность и конкретную пользу, а мораль и этику, конечно.

— Мы не можем игнорировать их, — усмехнулся Черный Кузнец. — Если, конечно, хотим пойти дальше и выше, а не превратиться в таких вот обиженных детей. Да, Первые обладают огромной мощью, но по сути они — обиженные дети. Их можно понять, и я не хочу их уничтожать, но превращаться в их подобие? Нет уж, увольте. Потому и предложил помочь им пройти дальше, не подминая под себя и не уничтожая миры. Но для этого мне понадобится ваша помощь. И прежде всего лично ваша, Альвен. Из меня организатор, как из дерьма стрела, думаю, вы в этом уже успели убедиться.

— Успел… — скривился бывший полковник СИБ. — Простите уж, но все, чем вы занимаетесь в последнее время — чистой воды дилетантство. Только ваша немереная сила спасает. И еще одного понять не могу…

— Чего?

— Почему вы, имея такие возможности, не вывели свой мир к высотам цивилизации?

— Наверное потому, что меня прежде всего интересовали люди с яркими душами, — вздохнул Мастер Душ. — Сейчас начинаю понимать, что был неправ, что нужно было создать условия, когда людям самим бы захотелось стать лучше и ярче. Может именно потому я застрял в этом состоянии, уже которую тысячу лет пребываю на грани перехода в состояние сверхсущности, но никак не могу эту грань пересечь, чего-то не хватает.

— Очень даже может быть, — кивнул Альвен. — Я понял. Но сейчас обсуждать этот вопрос несвоевременно, надо разрешить кризис.

— И выяснить, что случилось с другими богами, куда они делись не только из нашего мира, а вообще со всего сегмента. Ваша империя к нему не относится, но даже у вас там встреченный нами бог