–Я помню.

–Рисуем клетку, вырубаем рыжеволосую бестию и сматываемся.

Если бы все было так просто. Я почти уверен, что ничего из нашего плана не выйдет. Но какая разница? Будем импровизировать по ходу дела, как обычно, к тому же я не собираюсь действовать по команде Джейсона. Надеюсь, мне удастся поговорить с Ари, если так вообще можно называть общение между нами. Эликсир даст мне фору. Пока Ари будет думать, что управляет мной, я сделаю все, чтобы управлять ею.

На Норин Монфор зеленое платье и черная накидка. Она выглядит уверенной в себе, пусть я никогда прежде и не видел ее в подобной одежде. Раньше мне казалось, что она не представляет жизнь без толстых свитеров и бесформенных брюк. Сейчас я не узнаю ее. Не узнаю в этом человеке замкнутую Норин Монфор, передо мной женщина, красота которой способна разрезать на части и выворачивать наизнанку.

На Джейсоне классический костюм. Подобное зрелище дорогого стоит.

–Что?– Он поправляет воротник.– Ненавижу такую одежду.

–Мы идем на бал к Сатане.– Я вдруг хочу пошутить, как это часто делал Хэрри.– У тебя нет выхода. Там дресс-код. Впускают в той одежде, в которой потом хоронят.

Мужчина усмехается, а Норин качает головой. Ей моя шутка не понравилась.

На кладбище так темно, что я не вижу надгробий. Просто шагаю за Джейсоном и не думаю о том, что, возможно, под моими ногами закопан чей-то труп. Мерзкое место. Да, я понимаю, что все мы умрем, но я предпочел бы стать пеплом, а не кормить червей. Хэрри – умный парень. Я уверен, он додумается развеять мой прах по ветру или что там делают.

–Почему именно Мефистофель?– спрашиваю я, изучая корявые ветки деревьев.

–По одной из легенд, Мефистофель – это злобный дух,– поясняет Джейсон.– Он часто фигурировал в мифологии эпохи Возрождения.

–И с каких пор хоронят злых духов?

–Люди умудряются похоронить даже свое будущее,– едва слышно говорит Норин и выходит вперед, поддерживая низ платья.– Так что не удивляйся. Все возможно.

Я хмыкаю, но вопросов больше не задаю.

Несколько минут мы блуждаем среди старых могил и каменных ангелов с распростертыми крыльями вместо рук. Единственным звуком, сопровождающим нас, является свист ветра. В темноте видны лишь каменные надгробья и кресты. Небо сливается с угольной землей, а луна едва выглядывает из-за серых облаков. Мертвые все слышат, я почти уверен. Слышат топот наших ног, стук наших сердец. Но как бы паршиво я себя ни чувствовал и какие бы образы ни рисовал в голове, я продолжаю идти.

Наконец Джейсон останавливается перед массивной древней статуей ангела смерти. Его лицо скрыто за каменной мантией, костлявые пальцы сжимают косу. Позади него расположился небольшой склеп, дверь в который оказывается открытой.

Норин нервно сглатывает. Не время сейчас бояться. Что-то щелкает у меня в голове, и я решаю пойти во мрак первым.

–Подожди,– Джейсон придерживает меня,– не торопись.

–Это просто проход.

–Просто проход в чистилище Люцифера.

–Нас пригласила Меган фон Страттен. Если бы нам угрожала опасность, у нее возникло бы желание предотвратить ее. Тебе так не кажется?

–Мне кажется, что все не так просто.

–Вот и проверим.– Я сбрасываю руку напарника, а он вскидывает брови.

Пожалуй, Джейсон удивлен, но я понятия не имею, чем именно.

–Как знаешь,– отвечает он и отступает назад, не сводя с меня карих глаз. Я бы не сказал, что мы с Джейсоном хорошо друг друга знаем. Но что-то мне подсказывает, что он изучает меня, сомневается во мне. Джейсон подметил нечто такое, что сбило его с толку.

Что именно? Отчаяние в глазах? Резкость в голосе? Уверенность в действиях?

Я решительно прохожу вперед, огибаю статую и переступаю через порог. Темнота в ту же секунду, будто живой монстр, накидывается на мои плечи, и я оказываюсь во мраке.

–Черт,– я оборачиваюсь, но вдруг понимаю, что позади меня черная стена.

Я угодил в ловушку из угольных прутьев и ни черта не вижу.

Мне ничего не известно о панике. Но сейчас нечто извне подчиняет рассудок. Мне становится так паршиво, что из горла рвется вопль. Я ощупываю темноту руками, пытаясь наткнуться хотя бы на какую-то преграду, и выплевываю:

–Ну же, это просто склеп, просто склеп.

Но в этом мире не бывает просто склепов, именно поэтому в следующую секунду на расстоянии вытянутой руки от меня появляется человек в рваной накидке. Воздух словно кулаками заталкивают в мою глотку. У незнакомца отсутствуют глаза, губы, нос, брови.

–Твою мать!– Я отшатываюсь.– Черт, черт! Черт!

Демон или существо, не знаю, что это за чудовище, двигается ко мне, неестественно выгибая спину. Его движения дерганые, рваные. Я слышу, как он шаркает ногами.

–Не подходи!– кричу я, выставив перед собой ладони.– Я сказал…

«Добро пожаловать, Мэттью Нортон»,– внезапно возникает голос в моей голове, и я ошеломленно примерзаю к месту, округлив до рези глаза. Существо замирает, а его голова наклоняется, но лицо по-прежнему расплывчато.

Дерьмо. Какое же дерьмо! Я громко сглатываю и прищуриваюсь:

–Что ты за тварь?

«Чтобы пройти дальше, нужно заплатить, Мэттью Нортон».

–Что?

«Переступив порог чистилища, ты потерял часть себя. Какую часть?»

Что происходит? Я ничего не понимаю. Кровь так и стучит в голове! Бум-бум-бум!

–Что вам от меня нужно?

«Ты должен заплатить».

–Я не собираюсь платить.

«Ты заплатишь или умрешь».

Умрешь. Он сказал, что я умру. Мурашки бегут по спине, и мне трудно дышать. Я не планировал сегодня умирать. Существо наклоняется ко мне, а я сжимаю кулаки. Пусть только подойдет, я разом его вырублю.

«Ты потеряешь часть себя,– повторяет безликий монстр.– Какую?»

–Что вы имеете в виду? Не понимаю.

«Заплати. Все платят».

–Но чем заплатить?

«Удача. Любовь. Покой. Интерес. Радость. Выбирай!»

–Если я выберу, что произойдет?

«Ты потеряешь это навсегда. Выбирай, Мэттью Нортон!»

–Но я не могу.

«Выбирай или умри»,– существо подходит так близко, что я замечаю кожу, которая полностью обтягивает его лицо, будто это манекен. Желудок валится вниз. «Выбирай!»

У этого монстра нет глаз. А у меня такое ощущение, будто меня пронзают насквозь. Я импульсивно отворачиваюсь и зажмуриваюсь, пытаясь соображать, пытаясь понять, что в моей жизни играет меньшую роль: удача, любовь, покой, интерес, радость. Что? Что для меня неважно? Что можно выкинуть? Любовь, я не хочу любить, это больно. И я открываю рот, чтобы навсегда со своего пути убрать это отвратительное чувство, чтобы всегда контролировать свои поступки и мысли. Но я оказываюсь невероятным слабаком. Я застываю и не знаю, что предпринять.