– Но вы же… Вам, кажется, нехорошо, мисс Дункан?

– Со мной все отлично. Благодарю.

Когда дверь за мистером Олсоном закрылась, Фокс поднял со стола бокал и протянул его Эми:

– Вот, сделайте небольшой глоток. Это позволит вам продержаться еще чуть-чуть, пока я не пойму, что с вами стряслось. Я нашел это на кухне, так что за счет заведения.

Бренди огнем полыхнуло в горле. Она сделала еще глоток и позволила Фоксу забрать у нее бокал. Голова Эми снова опустилась на подушку, и по всему телу пробежала дрожь.

Голос Фокса казался ей громоподобным, хотя на деле он говорил довольно тихо:

– Перед тем как дать вам понюхать нашатыря, я снял с вас шляпку, укрыл ваши ноги и самую малость побыл детективом. Вы шли под дождем, вы оставили где-то свою сумочку, вы стирали с руки кровь – не особо, впрочем, тщательно, – и кто-то нанес вам удар по голове неким тяжелым предметом.

Держать глаза открытыми и говорить требовало от Эми значительных усилий. Бренди продолжало жечь глотку.

– Откуда вы знаете?

– У вас над правым ухом гематома размером с лимон. Пощупайте сами. Кто же вас ударил?

– Не знаю… – Морщась, Эми постаралась упорядочить мысли. – Я не знала даже, что меня ударили.

– Где это случилось?

– Я была в кабинете дяди Артура. Его… Дядя умер. Он лежит там на полу с перерезанным горлом… Ох, я… я…

– Не волнуйтесь, – распорядился Фокс; намек на улыбку, более-менее постоянно присутствующую в уголках его губ, внезапно исчез. – И постарайтесь не двигать головой. Сейчас не самое удачное время опять потерять сознание. Вы видели своего дядю мертвым? Лежащим на полу с перерезанным горлом?

– Да.

– Сразу, как вошли в кабинет?

– Нет. Его там не было, когда я пришла… То есть я его не видела… В кабинете горел свет, и я переступила через порог… никого не видела и ничего не слышала… – Эми замолчала.

– Продолжайте, – попросил Фокс.

– Это все, что мне известно. Когда я пришла в себя и открыла глаза… у меня рука заскользила, а когда я попыталась подняться… то увидела всю эту кровь и дядю Артура… так близко…

– Сохраняйте спокойствие. Что было дальше?

– Я отползла к стене, взяла полотенце и вытерла руку… потом поднялась… И когда поняла, что могу идти, сразу ушла. Я знала, что с моей головой что-то не в порядке, но ничего не соображала и не поняла, что…

– Из-за сотрясения и потрясения. Вы направились сюда?

– Дошла до авеню… Восьмой, кажется… и села в такси.

– Вы звонили мне, как только оказались дома?

– Да, сразу же.

– Звонок прозвучал в восемь сорок две, – прикинул Фокс. – Получается, вы ушли оттуда примерно в десять минут девятого. Когда вы туда прибыли?

– В семь часов. Только я немного опоздала – минут на десять. Дядя Артур позвонил и попросил меня прийти в семь, но я опоздала.

– Добирались на такси?

– Да, шел дождь, и я…

– Сумочка осталась там?

– Должно быть… В такси ее при мне уже не было.

– Почему ваш дядя попросил вас прийти? По какой причине?

– Сама не знаю. Он сказал, возникла какая-то проблема… попросил об услуге… напомнил о семейной связи… Можно мне еще глоточек бренди?

Фокс плеснул в бокал немного янтарной жидкости, подал его Эми и подождал, пока она выпьет.

– Он не объяснил, в чем заключается проблема?

– Нет.

– Вам не показалось, что речь шла о хинине?

– С чего бы мне… Я не помню в точности, о чем тогда думала.

– Во сколько вам звонил дядя?

– Я не… погодите, все-таки помню. Я посчитала, что уйти придется примерно через час, значит дело было незадолго до шести часов. Скажем, без четверти шесть.

– И чем вы занимались на протяжении этого часа?

– Я ушла в спальню и прилегла там. У меня голова болела.

– Позвольте, я пощупаю вашу голову.

Эми разрешила, и умелые пальцы Фокса, осторожно раздвинули пряди ее светло-каштановых волос, пробежали по шишке над ухом и вокруг нее, затем, уперев серьезный взгляд в лицо Эми, Фокс вдруг сильно нажал прямо на шишку. Эми моргнула и поморщилась.

– Очень больно?

– Ну… достаточно.

– Извините. Думаю, с вами все будет отлично. Простите, что так тороплюсь, но еще и теперь остается возможность… Вы убедились, что ваш дядя действительно мертв?

– То есть? – распахнула глаза Эми.

– Убедились, что он не дышит? Что его сердце не бьется?

– Боже мой! – в ужасе выдохнула она. – Но он ведь… нет… то, что я увидела…

– Ничего. Но вену на шее стоило проверить… – Стоя рядом, Фокс не сводил с лежащей на диване Эми внимательного взгляда. – Почему вы не позвонили в полицию?

– Не могла. Моя голова… Я не совсем понимала, что делаю, пока не оказалась на улице.

– Я не говорю о фабрике. Уже после возвращения домой. Вы же знали, что я живу в шестидесяти милях отсюда и мне потребуется полтора часа, чтобы добраться. Почему же вы не позвонили в полицию?

Эми прямо встретила его взгляд.

– Ох! – произнесла она. – Даже не знаю. Испугалась, наверное, хотя сама не знаю, чего именно. Едва позвонив вам, я рухнула на этот диван и отключилась. Если вы считаете… Все было именно так, как я вам рассказываю… но если вы считаете…

– Что, по-вашему, я должен сделать?

– Ну… я… могу сказать только, когда я вам звонила, это был такой кошмар, я была потрясена и так беспомощна… Я не думала о том, что вы смогли бы сделать, да и нет никакой причины, по которой вы должны были бы хоть что-то…

Тут Фокс изумил ее внезапной улыбкой:

– Ладно. Звучит неплохо. – Он подошел к столу, достал записную книжку, пролистал до нужной страницы, пододвинул телефон и набрал номер, а через секунду уже говорил: – Привет, Клем. Тебя приветствует Тек Фокс, известный также как Фокс Тек. Выберись под дождь, пожалуйста. Нет, просто маленькое дельце, которое может оказаться важным. Беги на Гроув-стрит, триста двадцать. Квартира мисс Эми Дункан, третий этаж. Меня ты уже не застанешь, но хозяйка будет здесь. Осмотри ее голову. Во-первых, окажи первую помощь… Уверен, кость у нее цела. Во-вторых, определи, сможешь ли ты заявить под присягой, что примерно три часа назад удар чем-то тяжелым лишил ее сознания. В-третьих, отвези ее в больницу, которой пытаешься командовать, и уложи в постель. Нет, не я. Когда я бью дам по голове, они приземляются в Китае. Уже выбегаешь? Прекрасно! Огромное спасибо! Завтра увидимся. – Отодвинув телефон, Фокс развернулся к Эми. – Так. Я говорил с доктором Клементом Вейлом,