или чудесный предмет тоже имеет невзрачный вид (конек-горбунок, нищие-советчики и т. п.). Отсюда и особый «закон выбора»: герой выбирает самый невзрачный предмет, но он-то и оказывается чудесным. Образ героя, «не подающего надежд», проникает во все сказочные сюжеты и становится носителем эстетики волшебной сказки.

Эстетика «низкого» героя способствует популярности и таких сказок, в которых «низкое» состояние героя не обусловлено социальными причинами. Если в сказках о Золушке или об Иванушке-дурачке и Сивке-Бурке низкое положение героя социально мотивировано, то в сказках о «Свином чехле» или о золотоволосом юноше герой или героиня сознательно скрывается под безобразной маской или служит в «низкой» должности[493].

В сказке о золотоволосом юноше герой служит у лесного демона. Здесь он получает чудесного коня (подобно Сивке-Бурке), который помогает ему убежать. Перед этим юноша позолотил волосы в водоеме, к которому «хозяин» запретил ему приближаться. Герой прибывает к королевскому двору и поступает на службу в «низкой» должности — садовником, конюхом или поваренком. Золотые волосы он прикрывает платком (бараньей шкуркой, париком из мха) и говорит, что у него колтун или парша, или надевает шутовской наряд (нищенское платье, шкуру медведя, кожу старухи). В некоторых вариантах он прикидывается немым или дурачком. Принцесса влюбляется в золотоволосого юношу, увидев его однажды без маски. Король неохотно разрешает ей выйти замуж за юношу и поселяет молодую чету в бедной хижине или в хлеву. Во время войны с отвергнутыми женихами принцессы или на турнире мнимый «паршивец» совершает подвиги в своем подлинном виде, но после этого каждый раз прячется под безобразной маской. Он упорно скрывается, пока король не узнает героя по ране или отрезанному золотистому локону.

Эта сказка широко распространена в Западной Европе, в арабских странах, Индии и Индокитае. Интересно, что иногда золотоволосый юноша выступает в маске или в облике «лысого паршивца». В одной из сказок о сиротке у североамериканских индейцев бедный сиротка — «грязный парень», искупавшись в источнике, становится прекрасным и сильным, а совершив военный подвиг, возвращается в прежнее «низкое» состояние.

Русская сказка о Сивке-Бурке имеет много точек соприкосновения со сказкой о золотоволосом юноше. Сознательное стремление героя скрыться под «низкой» личиной после совершения подвига порой явно носит характер брачных испытаний.

Брачные испытания засвидетельствованы этнографами в прошлом или настоящем у большинства народов (много примеров приводится в работах Э. Краулэя и Фрэзера). Особенно тяжелыми были брачные испытания у индейцев Северной Америки, где с браком связана передача «магического наследства» (от тестя к зятю)[494]. Фрэзер отмечает у литовского племени пруссов брачные испытания в виде конских соревнований, то есть в форме, близкой к тому, что описывается в сказках о Сивке-Бурке или о золотоволосом юноше. Брачные испытания, которые получили общее отражение в сказке в мотиве трудных задач тестя, в значительной степени связаны с «браком отработкой» — явлением, широко известным в этнографии. Жених должен был известный срок отработать у тестя за жену. Брак отработкой был распространен в недалеком прошлом у палеоазиатов[495], у некоторых народов Западной Африки[496] и у других народов, находившихся на стадии перехода от материнского рода к отцовскому. Пережитки этого явления долго сохранялись и в России: «Некогда муж шел в дом жены и становился в зависимость от нее»[497].

Брак отработкой — пережиточное явление, восходящее к материнскому роду. Для материнского рода характерен матрилокальный брак, при котором муж дочери переходил в род жены и фактически становился работником в доме ее родителей[498]. Есть основания утверждать, что интересующие нас сюжеты содержат косвенное отражение брачного порядка и свадебного обряда, характерного для матрилокального брака и в конечном счете для материнского рода.

С точки зрения особенностей матрилокального брака понятен тот факт, что брачные испытания в сказке иногда приурочиваются ко времени до брака, иногда следуют за браком, так как при матрилокальном браке, «браке отработкой», жизнь в одном доме с будущим тестем и работа на него часто предшествуют официальному браку, а иногда, напротив, наступают после него.

Золотоволосый юноша служит в «низкой» должности — садовником (реже — конюхом или поваренком) у своего будущего тестя. Эта служба совпадает с периодом сватовства. Таким образом, его «низкая» работа, «низкое» положение в доме тестя получают этнографическую мотивировку. Для архаического матрилокального брака характерно проявление женской инициативы и относительная пассивность мужчины, которому предстоит переход в род жены. Эта пассивность получила в обряде своеобразное выражение в форме «убегания жениха».

Обычай «убегания жениха» сохранился в виде пережитков во многих местах[499], следы его были зафиксированы еще в XIX в. у украинцев, выселившихся в Саратовскую область[500], а инициатива девушки в браке была повсеместным явлением на Украине в XVII в.[501].

Ясно, что наши сказки отражают не только типичную для свадебной архаики женскую инициативу (царевна сама выбирает жениха, первая в него влюбляется, говорит царю о желании выйти замуж за золотоволосого юношу), но и обрядовую «скромность» жениха и ритуал «убегания»: золотоволосый юноша и Иванушка-дурачок трижды убегают. В сказке также отражен свадебный обычай выбора-узнавания жениха среди других, «мнимых» женихов. Царевна ищет суженого с золотыми волосами или с особой отметкой на лбу. Эта метка, которую царевна перстнем ставит на лоб Иванушке, в свете этнографических данных[502] означает принятие жениха в род тестя. Таким же знаком является рана на ноге или отрезанный локон, по которым находят золотоволосого юношу. «Ряжение» золотоволосого юноши также находит объяснение в популярных у разных народов свадебных обычаях. Для нас важно, что черты брачного ритуала в сказке о золотоволосом юноше и отчасти в сказке об Иванушке-дурачке составляют комплекс, отражающий архаические формы брака, соответствующие матриархату.

Таким образом, характерное для пережиточных форм брака «низкое» положение жениха в доме тестя соответствует сказочной эстетике «низкого» героя. Поэтому золотоволосый юноша воспринимается как «низкий» герой, не сразу обнаруживающий свою «высокую» сущность; поэтому же в сказку об Иванушке-дурачке, который является не просто батраком в доме тестя, а социально обездоленным, проникают мотивы, отражающие архаические свадебные обычаи.

Сказкам о золотоволосом юноше аналогична в известной степени сказка о «Свином чехле», широко распространенная в Европе: героиня бежит из дома, не желая вступать в брак с отцом или братом. Она надевает безобразную маску — свиной чехол (тростниковый колпачок, кожу волка, медведя, мыши, одежду из птичьих перьев или из дерева) и в таком виде поступает на службу к царю или знатному человеку кухаркой или служанкой. Девушка посылает царевичу кольцо, запеченное в пироге. По этому кольцу царевич находит ее. Есть оригинальные японские сказки[503], напоминающие «Свиной