Шрифт:
Закладка:
Эволюционные теории печально известны тем, что их легко придумать, но трудно опровергнуть. Стив Джонс когда-то заметил, что эволюция переполнена аллегориями, как статуи – птичьим пометом, – уж очень удобное место для непереваренных идей. Полезной может считаться только теория, которую можно проверить. К счастью, теория, о которой идет речь, как раз отвечает этому условию – или, по крайней мере, будет отвечать ему в будущем. Если она верна, то, когда будут обнаружены гены, определяющие асимметрию и ведущую руку, они должны оказаться очень похожими на те, что определяют положение сердца у позвоночных. Но пока нам остается только ждать открытия этих генов.
В мозаике, из которой складывается картина эволюции асимметрии и латерализации, все еще не хватает важного фрагмента – как в нее вписываются левши? Поскольку люди явно стали праворукими в ходе эволюции D-гена и поскольку современные левши – носители одной или более копий С-гена, может показаться резонным, что леворукость связана просто с ur- или C-геном. Однако это не может быть так. Если с D-геном связано увеличение скорости работы одного из полушарий мозга, что способствует развитию языка, речи, грамматики, а также точного обращения с орудиями, то его отсутствие привело бы к тому, что левши не умели бы говорить и правильно пользоваться орудиями – а это совершенно не так. Происхождение леворукости у людей требует более тонкого объяснения. Для начала следует отличать современный C-ген, связанный с леворукостью, от древнего C-гена – назовем его C*. Фактически ген этот никак не влиял на то, какая рука окажется ведущей, и был просто пустым символом. Мутация D-гена, давшая ему огромное преимущество перед C* применительно к речи и точности движений рук, привела к быстрому устранению C* из генетического пула. Ген C* вымер. Поэтому в тот период истории человечества у всех людей было по две копии D-гена и, следовательно, все должны были быть праворукими[339].
Если современный C-ген не древний C*, значит, нынешний C-ген должен был возникнуть откуда-то еще. На данный момент нет никаких данных, откуда он мог бы взяться, но самое вероятное объяснение состоит в том, что в какой-то момент последних двух миллионов лет C-ген появился в ходе мутации D-гена. Хотя C-ген сохранил преимущество D-гена, связанное с расчетом времени (если бы не это, он бы тоже вымер), ему удалось это сделать без привязки языковых способностей и точности движений рук к левому полушарию. С того времени и по сей день в популяции присутствуют оба гена, D и C. Что, однако, вызывает очередной важный вопрос: как объяснить, что оба гена одновременно сосуществуют в популяции?
Гены постоянно соревнуются друг с другом. Теория гласит, что если у одного из двух генов есть хоть крошечное преимущество, то более совершенный ген неизбежно и неотвратимо устранит менее совершенный, пусть через сотни или даже тысячи поколений. Так должно было случиться, когда ген C* был обречен на вымирание из-за появления нового D-гена, обладавшего преимуществом в отношении точности движений и владения речью. Фактически гену даже не нужно быть более совершенным, чтобы другой ген полностью исчез. Даже в случае двух одинаково совершенных генов, какой-то из них неминуемо исчезнет из генофонда в результате случайного генетического дрейфа. Это может произойти через тысячи поколений, но в масштабах всей эволюции это происходит просто мгновенно. Поэтому полиморфизм – две разные формы, порождаемые двумя разными генами, – нестабилен по своей природе. Здесь кроется противоречие, потому что существование правшей и левшей – это полиморфизм, а доля левшей остается стабильной уже пять тысяч лет, а то и в 5–10 раз дольше. Поскольку случайный дрейф или небольшое преимущество одного из генов – D или C – неизбежно привели бы к исчезновению одного из генов, какая-то сила должна удерживать их оба в генофонде[340].
Популяционная генетика знает несколько возможностей сохранения стабильности, или «сбалансированости» полиморфизма. Одна из них требует постоянных новых мутаций – как происходит при гемофилии, – но ген С слишком распространен, чтобы такой механизм оказался работоспособен. Понять, почему полиморфизм оказывается сбалансированным, проще всего через так называемое «гетерозиготное преимущество». Люди с одной копией каждого гена, гетерозиготы (применительно к ведущей руке – индивиды с генами DC), более приспособлены, чем гомозиготы, люди с двумя генами D или двумя C. Классический пример – серповидноклеточная анемия: ее гетерозиготные носители (с геном серповидности и обычным геном) в целом более приспособлены, более устойчивы к малярии, чем люди без серповидного гена, и они не страдают от серьезных осложнений, связанных с наличием двух копий серповидного гена. Проблема в том, чтобы понять, что обеспечивает баланс между генами D и C. Если первопричина в гетерозиготном преимуществе, значит, люди с генами DC в чем-то выигрывают по сравнению с DD или CC[341].
Теперь мы полностью погружаемся в область предположений, и хотя мы едва ли можем опереться на эмпирические данные, это не значит, что можно впадать в любые фантазии, потому что теория должна иметь научный смысл и быть правдоподобной в свете того, что мы уже знаем о действии генов D и C. Так, например, можно отвергнуть любую идею о том, что у левшей есть какое-то преимущество перед правшами – мы уже видели, что современные правши и левши имеют одинаковое количество потомков. Еще одна возможная ошибка – спутать ген, который делает возможной леворукость, ген C, с самой леворукостью. Хотя это звучит парадоксально, но люди с генами DC оказываются лучше приспособлены, чем люди с генами DD или CC, и все же в среднем у левшей нет преимущества перед правшами. Следует помнить, что большинство людей DC – правши и что левши с генами CC будут менее приспособленными.
В поисках преимущества для гена C – и особенно для генотипа DC – можно начать с самой поразительной черты гена C – способности привносить случайность в организацию всего
