— Он не умеет, — ответил Сейвен и почувствовал, как почва под ногами едва заметно дрожит. — Он ничего не умеет.

Разгорелась нервозная суета. Люди выскакивали, махали руками и спешили к главным воротам. Ноги сами подхватили Сейвена и понесли в гущу стихийной толчеи.

На купол надвигался черный вал, и эта волна превосходила все виденные ранее в десятки раз. Над кипучим гребнем дальше и выше клубилась тьма иного рода. Это был тайфун, добравшийся-таки до злополучного острова. В узком просвете тускло поблескивал сердитый глаз заходящего солнца, и скоро, очень скоро, он мог сомкнуться навсегда.

— Это конец, — Дарен снял фуражку и пригладил ладонью волосы.

Земля под ногами задрожала сильней. «Еще бы — такая громада надвигается». Странно, но Сейвен следил за приближающейся волной как будто со стороны. «Интересно, лопнет оболочка купола или нас смоет, как морской буй?»

Неожиданно гидрослой вспыхнул яркой голубой аурой. Вода точно превратилась в осколок полуденного неба. Дрожь усилилась. Вибрации походили на торопливую пульсацию сердца — ритмичные, глубокие, ощущаемые всем телом.

— Смотрите! — выкрикнул кто-то и указал рукой на лепесток голубого огня, снующего в гидрослое.

Это был Крайтер. Он совершил оборот и остановился напротив взволнованной толпы. Обнаженный и полупрозрачный, он почти утратил человеческий облик. Черты лица стерлись: лишь общими мазками вырисовывались нос, глазницы, линии ушных раковин. Все тело сгладилось, приобрело обтекаемые формы, а внутри брюшной полости сверкал диск манипулятора.

— Крайтер, — прошептала Разиель и подошла к стеклу.

Она приложила ладонь к гладкой, прохладной оболочке купола, и Крайтер откликнулся, коснулся ее ладони. Хотя их разделяла полутораметровая толща стекла, всем привиделось, будто их пальцы на долю квика соприкоснулись.

Потом он взвился к вершине купола, и оттуда по гидрослою растеклась волна густого бледно-синего ореола. Почерневший за стеклом пейзаж дрогнул и медленно поплыл вниз. «Мы поднимаемся?!» Сейвен, не веря своим глазам, прильнул к прозрачной оболочке и с замиранием сердца увидел, как отдаляется земля. Он увидел огромную яму, гнездо, в котором тысячи фаз сидел купол, он увидел гребень волны, чудовищного морского вала, тянущегося от края до края. Видел, как эта масса целиком пожрала остров, выплюнув считанные горные пики. «Вот и все. Бредби пришел конец».

Понемногу набирая скорость и высоту, купол, как гигантский мыльный пузырь, поплыл в сторону Гелионии — прочь от надвигающейся планетарной бури, которая уже омрачила половину небес.

* * *

Западный край Гелионии погрузился в черную пасть океанического дна, а восточный — сгорел в пламени вулканов. Везде, где когда-то цвели равнины, теперь кипели огненные гейзеры, а там, где высились неприступные гряды гор, — зияли бездонные пропасти.

Лопнувшее русло Хофери стало сырой могилой для миллионов жителей Сотлехта и его окрестностей. Затопленный, беспомощный и уродливый город напомнил Сейвену погибший Мегаполис. Такой же великий, но безвозвратно потерянный. Искать выживших в этом хаосе можно было годами. Крайтер, по-видимому, посчитал так же и устремил небесный ковчег к куполу Гелионии.

Купол они отыскали без труда — на лоснящейся водной глади только он был опорой взгляду. Громадный стеклянный буй, неспешно дрейфующий на восток. «Повезло, что его не раздавило водой». Крайтер завис над куполом, снизился и легонько коснулся его поверхности. Затем он медленно стал вращаться вокруг оси, пока не остановился.

Крайтер подплыл к главным вратам и жестами показал, чтобы вакуумные створки отворили. Ворота открыли и он указал рукой вниз, давая понять, что нужно спускаться. По распоряжению Дарена к главным воротам поднесли бухты канатов, лебедку и добровольцы предприняли спасательный спуск.

Больше всего Сейвен опасался, что купол начнет ускользать и тогда вместе с куполом, соскользнут и они. Но Крайтер правил с изумительной стабильностью, так, что спуститься на купол Гелионии не составило труда.

Их ждали и встретили с радостными воплями. Сейвена, Зака, Моргота и еще трех отчаянных парней были готовы расцеловать. Каждый зацепил по пассажиру, Зак крикнул и несколько раз дернул за свой канат, сигнализируя о подъеме. Наверху включили лебедку, и первая группа поползла вверх.

На спасательную операцию ушло чуть меньше цикла, и пассажиров у Крайтера прибавилось на сто пятьдесят два. За череду ходок Сейвен смертельно устал, но радостные лица спасенных были ему щедрой наградой. Дейт настаивал на том, чтобы совершить еще несколько спусков и вытащить самое ценное, но Крайтер безапелляционно набрал высоту, принуждая запечатать вакуумные створки. Он торопился, и куда — Сейвен отлично знал. «Купол Крисалии. Больше живых в этом мире негде искать».

Сейвен и Диз стояли у окна в кабинете протектора и, взявшись за руки, молча наблюдали за меркнущим диском солнца. Он чувствовал, что этот закат — последний и солнце больше никогда не взойдет над Вербарией. В груди щемило, тоска накатывала волнами, лишь немного отступая в блеске наворачивающихся слез. «Вербария умирает. И я, только я виноват в этом». Диз, как будто подслушав его мысли, слегка сжала ладонь.

— Сейвен, о чем ты думаешь?

— О смерти.

С нарн они помолчали.

— Ты все еще веришь в нее? После того, что узнал и увидел?

— Я верю в ту смерть, которую вижу. Я убил Вербарию, Диз. Понимаешь? Я ее убил…

— Не ты, а Атодомель. Причем… Гибнет оболочка, а сердце — сердце Вербарии — продолжает биться в генизе. Ведь именно люди, заточенные там, — вот кто истинная сущность планеты. И пока будет Гениза — будет и Вербария.

Он глубоко вздохнул и посмотрел вдаль, где гасли последние лучи заката. «Сердце Вербарии. Где-то ты окажешься теперь».

Куполу Крисалии не посчастливилось — там, где он стоял, взошла плеяда изрыгающих лаву вулканов. С Лейлой по этому поводу случилась настоящая истерика, и Диз с Разиель были вынуждены увести ее прочь от гнетущего зрелища. Крайтер уже готовился основательно набрать высоту, поскольку шторм уже добрался и до морозного острова, как круто поменял траекторию и пошел на снижение. Он подлетел к небольшому чудом уцелевшему клочку снега. Там, как изумрудины на белом полотне, стояли трое древних. Они молча наблюдали за темно-голубым шаром и, когда им сбросили канаты, все так же безмолвно и без суеты уцепились за них.

— Там внизу, — как неотесанным аборигенам, полу-жестами, полу-словами объяснял Дейт Сауро зеленым долговязам, — еще кто-то живой есть? Живой, понимаете?!

— Нет, — четко и ясно ответил один из древних. — На Вербарии не осталось никого, кроме нас. И вас, репликанты.

Сейвен, слышавший этот разговор, вздрогнул.

— Как? Как вы нас назвали?! — он схватил древнего за грудки. — Повтори! Кто мы?!

— Вы те, кто вы есть, — спокойно ответил долговяз, глядя большими глазами на Сейвена. — А мы являемся теми, кем