не были задокументированы, уголовных преступлений за членами семьи не числилось, не было оснований предъявить Вильяму обвинения в нарушении закона. Дороти на тот момент еще не звонила на горячую линию из Мейна, а Вильям производил впечатление добропорядочного гражданина.

По словам Данн, поведение Вильяма типично для агрессора. Они стремятся показать жертвам, что знают, как заставить систему играть в их пользу. Дороти находилась в Мейне, и этим письмом в школу, как она полагает, Вильям «пытался выкурить ее».

Данн предложила Дороти оставаться в убежище, а сама решила поговорить с правозащитником кризисного центра и выработать стратегию после направления запроса о запрете на приближение, который они хотели подать на следующее утро. И тут Дороти поразила Данн словами: с убежищами покончено.

Дороти побывала во многих убежищах по всей Новой Англии; добралась даже до Пенсильвании. И каждый раз она все-таки возвращалась, потому что не могла прятаться вечно. Вильям никак не отпускал ее. По доброй воле он бы никогда не согласился на развод. Детям необходимо было ходить в школу независимо от того, где она была и от чего убегала. Ее семья жила в Массачусетсе. Разве могла она оставить мать и сестру? Самых близких людей, которые ее поддерживают? Однажды ей придется выйти на работу, чтобы содержать дочерей и себя.

Дороти говорила Данн, что ничего плохого не сделала, так почему же именно ей нужно уйти? Она была уверена, что Вильям всё равно знает, где находятся практически все убежища, а потому прятаться от него бессмысленно. Она просто не уходила. Ни в этот раз, и никогда после. Позднее Данн отзовется об этом моменте «твою ж мать». «У нас не было плана для женщины, которая отказывается от убежища. Нашим планом было само убежище», – говорила она.

Ту воскресную ночь Дороти и Кристен провели в убежище Салем, а на следующий день отправились в суд с Данн и юристом центра. Суд предоставил ей запрет на приближение – с одной оговоркой: Вильям заявил судье, что ему нужен доступ к гаражу, чтобы пользоваться инструментами для работы. Поэтому судья позволил Вильяму брать инструменты из дома утром и возвращать их вечером. Это было необычным указанием, но за Вильямом не было замечено жестокости, и конечно же ему нужно было сохранять рабочее место, пока он с Дороти разрешал супружеские споры.

После суда Вильям ушел из дома. А Дороти и Кристен въехали обратно. Дороти жила в трехэтажном доме, первый этаж которого полностью занимал гараж. Он примыкал к небольшой соседской парковке. Здания стояли так тесно, что между ними и руки не протянуть. Арендованный дом Дороти был обшит белой вагонкой с зеленой отделкой; пролет расшатанной деревянной лестницы вел к узкой веранде с двумя входными дверями. Кризисный центр поменял замки, установил систему безопасности и предоставил Дороти и ее дочерям мобильные телефоны. Женщине также выдали цепочку на шею для обеспечения немедленного реагирования при опасности. Однажды вечером Дороти готовила ужин и случайно задела кнопку. Приехало полдесятка полицейских машин, и Дороти было очень неловко за ложный вызов, поэтому она перестала носить цепочку, оставив ее в спальне.

Через десять дней после возвращения Дороти вошла в гараж взять машину. Ей нужно было поехать на собеседование по работе в супермаркет. Неожиданно Вильям, у которого был запрет на контакты, схватил женщину сзади и зажал ей рот. «Не кричи, а то застрелю», – предупредил он. Кейтлин, их старшая дочь, услышала звуки борьбы и, сбежав вниз, увидела, что отец держит мать. «Изо рта у нее шла кровь, она казалась страшно напуганной, – напишет Кейтлин в показаниях. – Я оставалась там, рядом с отцом и матерью, чтобы ничего не случилось». Через два с половиной часа Вильям ушел. На следующий день Дороти подала в полицию заявление о нарушении Вильямом запрета на контакты; оно было принято Робертом Вайлом. Они долго разговаривали; это была их первая встреча. Она сказала Вайлу о муже: «Каждый раз, когда я вижу его, мне страшно».

По словам офицера, Дороти была спокойна и рассудительна. Она сказала, что в убежище ей придется жить в одной комнате с двумя дочерями, что позволит Вильяму убить всех троих, если он найдет их. В собственном доме, как она уточнила, больше вероятности, что «он убьет только меня». Вайл просто онемел: «Она по сути говорила: “Я готовлюсь к смерти, а что делаете вы?” У меня просто не было слов».

Вайл, которого друзья зовут Бобби, к моменту знакомства с Дороти уже два десятка лет работал в органах правопорядка, продвигаясь к должности следователя. Нередко именно его первым вызывали на места самых жестоких преступлений в округе: дети, убитые родителями, жены, убитые мужьями. В Эймсбери, Массачусетс, как правило, не совершалось спонтанных преступлений вроде стрельбы из проезжающих автомобилей, уличных ограблений и случайных убийств. Бостон всего лишь в часе езды – вот это место для спонтанных преступлений. Ну а Эймсбери – рабочий массачусетский городок. Скромное очарование маленьких скверов и выложенных красным кирпичом тротуаров. Образец колониальной эстетики Новой Англии. И всё же город печально выделяется самым высоким уровнем домашнего насилия в округе Эссекс. Особенностью убийств неизменно было близкое знакомство жертвы и преступника, что позволяло классифицировать эти преступления как домашнее насилие. Вайла такие случаи раздражали. Как и большинство служащих правопорядка, в полицию он пришел не для того, чтобы разрешать бытовые споры мужа и жены. По сути, он воспринимал это так: «Вы что, шутите? Мне опять ехать в этот дом?» И хотя случай Дороти, ее фатализм в отношении будущего, и предстал перед ним с угрожающей серьезностью, его мнение о домашнем насилии на тот момент оставалось прежним.

Вайл издал ордер на арест Коттера. 21 марта 2002 года Вильям в сопровождении юриста явился с повинной в суд округа Ньюберипорт. Данн утверждала: Коттер знал, что делает. Явившись в пятницу под конец рабочего дня с адвокатом, он продемонстрировал знание системы. Согласно истории правонарушений, Вильям пару раз проигнорировал правила дорожного движения и просрочил несколько чеков. У него была стабильная работа прокладчика кабелей, и он тренировал местную юношескую спортивную команду. В тот день судье не было известно о десятилетиях издевательств над Дороти, не знал он и подробностей нарушения запрета на приближение, у него не было информации о сталкинге и похищении Дороти. Судью не уведомили о том, что Вильям столкнул беременную Дороти с лестницы, что он душил ее телефонным шнуром. У прокурора в суде в тот день не было и показаний Дороти, запротоколировавших десятилетия издевательств. Возможно, знай Вайл, что Вильям появится в