Шрифт:
Закладка:
– Да.
Она говорила искренне, даже если ей грозило стать соучастницей убийства.
Ола это заметила.
– Ты – чертова зануда, знаешь об этом?
– Меня обзывали и похуже. С твоей подачи.
Ола посмотрела на нее, и Фрейе впервые показалось, что она увидела в ее глазах проблеск узнавания.
– Да, я говорила много гадостей, когда была молодой и глупой. Не принимай это близко к сердцу. – Она вздохнула. – Послушай, давай доберемся до машины, тогда мы сможем…
Камень у них под ногами разлетелся на куски, раздался треск выстрелов. Они обе повернулись, чтобы посмотреть на возвышающийся край утеса. На вершине виднелся приземистый темный силуэт – одна из заброшенных зенитных башен времен Второй мировой войны. Кто-то стоял рядом с ней.
Вспышка света, свистящий звук, и что-то пролетело мимо них. Позади раскололся еще один камень.
– Черт!
Ола бросилась бежать. Обратно, в том направлении, откуда они пришли.
Еще один камень взорвался у нее под ногами, прежде чем Фрейя осознала, что происходит. Люди из фургона.
Она повернулась и побежала.
Ола мчалась далеко впереди. Фрейя еще не пришла в себя после предыдущей пробежки, и ее ноги были словно налиты свинцом. Как будто она двигалась сквозь патоку. Споткнувшись о камень, она разбередила рану на лодыжке и теперь едва могла опираться на эту ногу. К своему ужасу, она прихрамывала.
Еще один хлопок выстрела за спиной. Еще один свистящий звук совсем близко от головы. Фигура Олы все больше отдалялась, исчезая в ночи. Фрейя не могла за ней угнаться. И оторваться от преследователей казалось невозможным. Продолжай она в том же темпе, и ее настигнут в считанные мгновения. Ей нужно было…
Еще один выстрел.
Где-то вдалеке Ола упала.
Сердце Фрейи замерло. Она остановилась.
И перестала дышать.
Еще одна пуля прошила землю в каких-то метрах от нее, и это вывело Фрейю из транса. Она снова побежала. Вперед, к Оле.
Если произошло непоправимое…
На бегу она выхватила телефон из кармана пальто, со второй попытки заставила пальцы набрать цифры «999». Задыхаясь, она прокричала в трубку что-то о выстрелах… в Йеснаби… скорее!
Пожалуйста, ради всего святого, приезжайте как можно скорее!
Ола лежала лицом вниз, когда Фрейя добралась до нее, и темная лужа крови растекалась по гладкому красному камню возле правого плеча.
– Ола!
Ничего.
– Ола, вставай! Ну же!
Фрейя подняла голову. Фигура бежала. Приближалась. Только одна. Фрейя огляделась вокруг и увидела лишь черную пустоту.
Океан бушевал у нее за спиной. Брызги волн окатывали шею. В голову пришла идея, и времени на раздумья не было. Как не оставалось и места для сомнений.
Надо действовать.
Она подтащила обмякшее тело Олы к вершине утеса. Раздался стон – хороший знак. Примерно в двух метрах ниже обрыва в слоистом песчанике выдавался узкий выступ, а дальше остров исчезал в бурлящей внизу черной воде.
Она оставила Олу на краю и осторожно спустилась по камням, сопротивляясь ветру, который пытался унести ее с собой. Она поскользнулась, когда нащупала ногой выступ, и сердце замерло от ужаса, но ей удалось удержаться. Фрейя осторожно пробиралась по выступу, чувствуя, как едкий запах птичьего помета щиплет язык, усиливая головокружение. Она заставила себя перебороть отвращение.
Цепляясь ногтями за выступающие камни, она обогнула изгиб скалы и снова взобралась на вершину.
Мужчина с пистолетом теперь находился справа от нее.
И она могла подобраться к нему сзади.
Он стоял над неподвижным телом Олы, целился ей в голову.
И Фрейя побежала, собрав все силы, на какие была способна.
Неделю спустя
48
Она открыла глаза, но это ничего не изменило.
В комнате царила темнота. Фрейя не смогла бы угадать ни день, ни час. Она лежала, глядя в никуда, позволяя себе медленно возвращаться к жизни. Послышался звук – то ли звонок в дверь, то ли трель телефона, – но, когда туман сна начал рассеиваться, она поняла, что, должно быть, ей это приснилось. Забавно, потому что она отчетливо помнила свой сон. Тот, что снился ей теперь каждую ночь.
После событий в Йеснаби прошла, наверное, неделя. Фрейя проспала Рождество и не возражала против того, чтобы проспать и Хогманай. Она знала, что сказала бы по этому поводу Хелен, но у нее не было сил переживать из-за такой ерунды. Том тоже расстроился бы; ведь это их первое Рождество на Оркнейских островах, а она все испортила. Это беспокоило ее куда больше. Еще одна трещина, которую ей предстояло заделывать. Они все еще не прояснили ситуацию, отчего в воздухе будто висел густой запах гнили – так разлагались их отношения. Она хотела сделать первый шаг, хотела так много всего сказать, но подходящие слова не шли на ум. Как и все остальное, это тоже требовало усилий. Ее веки снова поползли вниз, когда из коридора донеслось поскуливание.[56]
Этот пес всегда все знал.
Из-под двери прокрался лучик света. Заскользил по полу и стенам, когда дверь приоткрылась. Том просунул голову внутрь. Фрейя слышала напряженное дыхание Луны – должно быть, Том держал собаку за ошейник, чтобы она не бросилась к ней и не зализала до полусмерти.
– Ты проснулась?
– Нет. – Она надеялась, что он услышал улыбку в ее голосе.
– К тебе кое-кто пришел.
– Кто?
При виде Фергюса, сидящего за кухонным столом, паника охватила все ее тело, от корней волос до кончиков пальцев. Должно быть, на берег вынесло труп, или нашелся свидетель того, что она натворила, и Фергюс пришел арестовать ее. Но вскоре она поняла, что дело не в этом. Что-то изменилось в его внешности – исчезла щетина. Он побрился, и мешки под глазами стали менее заметными. Когда она вошла, мужчина встал из-за стола, как будто хотел обнять ее, но потом передумал и вместо этого просто улыбнулся.
– Как ты себя чувствуешь?
– Устала.
– Я заходил к тебе несколько дней назад, Том сказал, что ты спишь. Спишь с тех пор, как…
Фрейя лишь кивнула.
Ее взгляд упал на картонную коробку, стоявшую на стуле рядом с Фергюсом. Будучи явно не из числа тех, что они привезли с собой, она выглядела старой и невзрачной. Даже на расстоянии Фрейя почувствовала запах пыли, как будто коробка сто лет валялась забытой где-то на чердаке. Фергюс снова сел, и Фрейя устроилась за столом напротив него.
