Шрифт:
Закладка:
Графское достоинство за родом было признано в России только в 1876–1877 годах, когда Капнистам было дозволено пользоваться графским титулом, пожалованным их предку Венецианской республикой и признанным за ними Итальянским правительством. Вместе с этим был утвержден и графский герб:
Щит рассечен лазурью и золотом. В золотой половине черная о трех вершинах гора, извергающая из средней вершины в лазуревую половину в серебряном дыме червленое пламя. В золотой главе щита лазуревое стропило, обремененное двумя золотыми мечами и сопровождаемое тремя лазуревыми о широких, округленных концах крестами, 2 и 1. <…> Щитодержатели: два золотых льва Св. Марка с обращенными прямо головами, с червлеными глазами и языками.
Один из львов выступает в качестве нашлемника над центральным из трех шлемов, увенчивающих щит. Девиз: Sub igne immotus («Под пламенем незыблем»).
Львы святого Марка не вызывают вопросов — это традиционный символ Венеции, гербовая фигура Венецианской республики, которой служили когда-то Капнисты. Интересен живописно изображенный в гербе извергающийся вулкан. Важен, однако, не сам вулкан, а его дым. Здесь вновь сталкиваемся с гласной гербовой фигурой, как бы намекающей на фамилию гербовладельцев. «Капнос» по-гречески «дым», отсюда и «капниксо» — «дымить». Для визуализации дыма и была введена в герб Капнистов огнедышащая гора; она же стала источником для девиза.
Герб графов Капнистов
Из рода Капнистов более позднего времени следует упомянуть актрису графиню Марию Ростиславовну Капнист (1913–1993), долгие годы проведшую в сталинских лагерях; к счастью, она осталась жива и вернулась к творчеству, в том числе в кинематографе.
Карамзин
Род Карамзиных документально известен со второй половины XVI века. Сама фамилия имеет тюркскую этимологию, от qaramsy/qaramzy — «чернявый», однако само по себе это еще не означает тюркского происхождения рода. В русском языке зафиксирован тюркизм «карамазый» («черномазый», «чернявый», «смуглый») — ясно, что это прозвище и стало основой фамилии. Сами Карамзины, происходившие от нижегородских дворян рубежа XVI–XVII веков, считали, что их предок Семен «происходил от именитых татар» и принял христианство. Это обстоятельство и нашло отражение в гербе.
Герб Карамзиных, а следовательно, и великого историка и писателя Николая Михайловича (1766–1826), довольно прост: «В щите, имеющем голубое поле, изображена серебряная луна, рогами вверх обращенная, и под нею крестообразно положены два золотые меча, остроконечиями вниз». Интересен нашлемник — дерево, и на нем поющая птица. Символику герба объяснил сам будущий историограф. Полумесяц означает, что родоначальник Семион, «оставя Магометанство, принял Християнскую веру», а два меча — что два его сына Димитрий и Томило при царях Василии Шуйском и Михаиле Федоровиче «упоминаются в числе дворян, военною службою отличившихся». Интересно, что давнее употребление этого герба в роду Карамзиных среди прочих (и первым!) подтвердил дальний родственник и друг Николая Михайловича поэт, «тайный советник и кавалер» Иван Иванович Дмитриев.
Герб Карамзиных
Простотой фигур и композицией герб Карамзиных напоминает польские шляхетские гербы, но прямых аналогов, кажется, не обнаруживается. Под поющей птицей, возможно, подразумевается соловей (ср. польский герб Нахтигаль), однако чем обусловлен ее выбор, неясно.
Комиссаров-Костромской
4 апреля 1866 года в половине пятого вечера император Александр II после прогулки в Летнем саду на набережной у ворот сада готовился сесть в свой экипаж и надевал шинель, когда какой-то человек, пробираясь сквозь толпу, выхватил револьвер и прицелился в императора. Это был мелкопоместный дворянин Сердобского уезда Саратовской губернии Дмитрий Владимирович Каракозов (1840–1866), недоучившийся студент Петербургского университета и член революционного социалистического кружка «ишутинцев» (руководителем этого общества был двоюродный брат Каракозова Н. А. Ишутин), поставившего себе целью цареубийство.
Замысел Каракозова мог увенчаться успехом, если бы его руку не толкнул вверх стоявший рядом шапочный подмастерье (картузник), работавший в Петербурге, Осип Иванович Комиссаров (1838–1892). Выстрел пришелся поверх головы государя, и Александр II был спасен. Это было первое в череде покушений на жизнь царя, 1 марта 1881 года шестое по счету оборвало его жизнь. Но тогда никто не мог и предположить, что такое возможно. Осип Комиссаров вскоре был доставлен в Зимний дворец, и Александр II наградил его орденом Святого Владимира 4-й степени и пожаловал ему дворянское достоинство с почетной фамилией Комиссаров-Костромской.
Комиссаров родился в селе Молвитино Буйского уезда Костромской губернии. Село принадлежало барону К. Ф. Кистеру, а Комиссаров был его временнообязанным крестьянином (получившим личную свободу, но не выкупившим пока землю у помещика). Поскольку уроженцы Молвитина издавна занимались шапочным промыслом, Осип с ранних лет был отдан на обучение в шляпную мастерскую в Петербург, где и трудился подмастерьем. 4 апреля было днем его именин; он отпросился у хозяина мастерской и оказался у решетки Летнего сада. Дополнительный символизм ситуации придавал тот факт, что неподалеку от Молвитина (в советское время переименованного в Сусанино) находилось село Домнино — старинная вотчина рода Шестовых, к которому принадлежала мать царя Михаила Федоровича Ксения Ивановна (инокиня Марфа). Старостой Домнина в 1613 году был Иван Осипович Сусанин, спасший жизнь первого государя из дома Романовых. Теперь его земляк спас жизнь Царя-Освободителя, потомка и далекого преемника Михаила Федоровича.
Скромный герой, «молодой человек весьма обыкновенной наружности и едва среднего роста», по просьбе Петербургского дворянского собрания был записан «в его среду». На него излился поток многих почестей, а в августе 1866 года был утвержден дворянский герб Комиссаровых-Костромских. В лазуревой главе щита помещался костромской герб в виде плывущей золотой ладьи — «в память Всемилостивейше дарованного Комиссарову наименования „Костромской“». В самом гербе «изображена в золотом щите выходящая из левой его стороны в лазуревой одежде рука, раздавливающая черную девятиглавую с червлеными глазами, жалами, крыльями и хвостом гидру — в воспоминания подвига Комиссарова». Черная гидра символизировала революционное движение, вернее, черный, преступный замысел цареубийства, а рука давила гидру у основания голов, что лишало возможности их нового возникновения. Рука в лазуревом (небесного цвета) одеянии означала Божий промысел, направлявший руку Комиссарова. Этому соответствовал и девиз: черными буквами на золотой ленте — «Рукою Провидения». Интересен был и нашлемник
