Шрифт:
Закладка:
В своих гербах все три рода обнаружили изобразительное единство, но возникло оно далеко не сразу. Герб Нарбековых зафиксирован в 1680-х годах, в связи с подачей родословных росписей после отмены местничества, при этом уже тогда Нарбековы и Державины считались однородцами. В гербе Нарбековых мифическое происхождение от мурзы обозначено не было. Напротив, там был показан раненный стрелой в глаз всадник, предок Нарбековых Дмитрий Иванович Чуваш Нарбеков, получивший увечья при взятии Казани в 1552 году. Это изображение позднее вошло в официальный герб Нарбековых, где заняло место в первой, верхней, части трехчастного щита. В третьей, голубой, части был показан золотой крест под короной и над полумесяцем, обращенным рогами вверх. По-видимому, в знак крещения предка Ибрагима. Сам гербовый щит увенчивала чалма с пером, над ней — натянутый лук со стрелой, летящей вверх.
В щите герба Теглевых имелся полумесяц в голубом поле, выходящая из облаков рука в латах, державшая сразу две стрелы, саблю и бунчук, увенчанный сидящей птицей (при этом рука держала стрелы и саблю за острые концы).
Герб Державиных был более скромным: в голубом поле золотые серп и полумесяц, «один к другому обращенные». Нашлемником служил золотой крест, имеющий пять концов — явное заимствование из польской геральдики, где такая фигура присутствует в гербе Прус I. К этому гербу, в частности, был приписан польский род Дзержек, созвучный по фамилии Державиным. Фигуры в щите, как в свое время заметил геральдист М. Ю. Медведев, вкупе с нашлемником напоминают вариант герба Прус — так называемый Прус II: две косы, обращенные остриями друг к другу, и над ними пятиконечный крест. Вполне возможно, что у Державиных косы трансформировались в серп и полумесяц; отметим, что полумесяц был общей гербовой фигурой всех трех родов — и Нарбековых, и Теглевых, и Державиных.
Еще интереснее продолжение нашлемника державинского герба. Над крестом помещена рука в латах, держащая золотую звезду: гласная фигура, созвучная фамилии Державин, но в то же время перекликающаяся с рукой герба Теглевых (там рука держит другие предметы). Как видим, общность в гербах всех однородцев — потомков мурзы — налицо.
Державин искренне верил в свою родовую легенду, и вкупе с фактом рождения в Казанской губернии происхождение от мурзы обыгрывалось им в собственном творчестве. Можно вспомнить «богоподобную царевну Киргиз-Кайсацкия орды» Фелицу, окруженную мурзами, одним из которых оказывается сам поэт («Видение мурзы»). При этом «Видение…» начинается аллюзией на родовой герб: «На темно-голубом эфире / Златая плавала луна». Стихотворное обращение «Тончию», написанное в связи с намерением Сальватора Тончи написать портрет Державина: «В знак, что рожден в странах я льдистых, / Что был прапращур мой Багрим», и другие примеры.
На эскизе портрета работы художника А. Е. Егорова, который повторил портрет Тончи (ныне в записанном виде хранящийся в Иркутском областном художественном музее), рядом с сидящим Державиным помещен щит с фигурами герба, в финальный вариант не вошедший.
Но главным «событием» в истории державинского герба был придуманный поэтом девиз. Это произошло в 1797 году, когда недоброхоты Державина при дворе настраивали против него императора Павла I. Вот как Гавриил Романович описал эту ситуацию:
Вследствие чего в одно воскресенье, проходя он (т. е. Павел I. — Е. П.) в церковь, между собравшимися в прохожей зале увидев Державина, с яростным взором, по обыкновению его раздув ноздри, так фыркнул, что многие то приметили и думали, что верно отошлет Державина в ссылку или по крайней мере вышлет из города в деревню. Но Державин, надеяся на свою невинность, пошел, будто ничего не приметя, в церковь, помолился богу и дал себе обещание во хвалу божию выпросить к своему гербу надпись: «Силою вышнею держуся», что на другой день и исполнил, подав в Герольдию прошение, в котором просил себе написания грамоты с прибавлением вышесказанного девиза, потому что в гербе его изображена рука, держащая звезду, а как звезды держатся вышнею силою, то и смысл такового девиза был ему очень приличен, что он никакой подпоры не имел, кроме одного бога; императору же могло быть сие не противно, потому что силу Вышнего по самолюбию своему почитал он в себе. Герольдия поднесла доклад, и с сим девизом герб Державина конфирмован.
Герб Державина
Нет необходимости говорить, что и девиз герба оказался гласным.
Первой супругой Державина была Екатерина Яковлевна Бастидон (1760–1794), которую в стихах он именовал Пленирой. Ее отец, португалец по происхождению, служил камердинером у Петра III, а мать была кормилицей будущего императора Павла I. После безвременной кончины Екатерины Яковлевны Гавриил Романович женился вторично на дочери обер-прокурора Сената Дарье Алексеевне Дьяковой (1767–1842), мать которой происходила из рода князей Мышецких. С Дарьей Алексеевной они были знакомы, поскольку одна из ее сестер Мария была женой поэта и архитектора Николая Александровича Львова, а другая — Александра — женой поэта и драматурга Василия Васильевича Капниста. Дарья Алексеевна, или, как называл ее поэт, Милена, изображена на портрете кисти Боровиковского в Третьяковской галерее. Она держит в левой руке, прижимая к сердцу, белую собачку — символ супружеской верности и добродетели, а правой указывает на усадьбу Званка Новгородского уезда, владелицей которой она была. В Званке Гавриил Романович и скончался, не успев дописать одно из самых великих произведений русской поэзии — «На тленность» («Река времен в своем стремленьи…»).
Жуковский
Василия Андреевича Жуковского (1783–1852) по праву можно назвать нравственным символом русской культуры первой половины XIX века. По рождению он принадлежал к белевским Буниным, но родился вне брака у помещика Тульской губернии, секунд-майора и надворного советника Афанасия Ивановича Бунина (1727–1791) от пленной турчанки Сальхи, привезенной из-под крепости
