Дионис не помнил, как долго простоял у подножия ступеней, но в конце концов почувствовал себя достаточно уверенно, чтобы войти внутрь. К сожалению, толпа, хлынувшая из храма, не давала ему пройти быстро. Его раздражение росло. Он подумывал о том, чтобы превратиться в ягуара или льва и перепрыгнуть через их головы, но это, скорее всего, вызвало бы смертельную давку.

Наконец он подошел к алтарю, где стояла статуя, похожая на него, и именно там, в ее тени, он нашел своего оракула.

Она была красивой женщиной. Высокая и гибкая, она поднялась с того места, где лежала у ног статуи, окруженная служанками, которые кормили ее виноградом и предлагали вино.

– Эригона, – сказал Дионис.

Она склонила голову набок, заложив руки за спину. Оракул стояла в такой позе, что ее грудь выдавалась вперед, и, поскольку она была одета в прозрачные мерцающие одежды, он мог разглядеть все ее тело.

Дионис не сводил пристального взгляда с ее темных глаз, в которых светилось веселье.

– Дионис, – сказала она. – Как давно мы не виделись.

– Боюсь, я не нуждался в твоих талантах.

– Как и в моем совете, – сказала она, принимая золотую чашу из рук одного из служителей. – Кажется, до сегодняшнего дня. Ты, должно быть, в отчаянии.

За ее комментарием последовало молчание, наполненное напряжением.

– Да, – ответил Дионис. Он знал, что смирение поможет угодить его оракулу, тем более что обычно он избегал ее, даже если в этом было трудно признаться вслух.

Она вздохнула.

– Чего ты хочешь, Дионис? – Оракул отхлебнула вина, окрасившего ее губы в темно-бордовый цвет.

– Мне нужна помощь в поисках женщины.

– Она хочет, чтобы ее нашли?

– Скорее всего, раньше не хотела, – ответил Дионис. – Но точно хочет, с тех пор как была похищена пиратами. Теперь они удерживают ее ради выкупа.

Эригона пристально посмотрела на него. Несмотря на их прошлое, она не отказала бы женщине, оказавшейся в опасности.

Она не глядя отдала кому-то чашу, приподняла свои мерцающие одежды.

– Пойдем, – сказала она, и Дионис последовал за ней в темноту.

Несколько факелов тускло горели, освещая груды сверкающего золота и серебра – подношения, которые приносили верующие на протяжении многих веков. Эригона пробиралась сквозь сокровищницу, пока они не вышли в центр зала, где стоял маленький столик и поднос с благовониями.

– Эта женщина, – сказала Эригона, зажигая одну из тонких палочек в свете факелов. – Она твоя любовница?

– Это имеет значение? – спросил Дионис.

– Нет, – ответила Эригона, поворачиваясь к нему. – Но она, должно быть, важная персона, раз привела тебя сюда.

Дионис ничего не ответил, и оракул, прищурившись, задула пламя. Вокруг нее заплясали струйки дыма, пахнущие специями и смолой.

– Ты помнишь, как я предсказывала тебе будущее, Дионис?

Он неловко переступил с ноги на ногу.

– Неужели нам обязательно возвращаться к прошлому?

– Я не прошу возвращаться, – сказала Эригона. – Я спрашиваю, помнишь ли ты.

Он уставился на нее, от разочарования стиснув зубы.

– Я помню.

– На коленях, – сказала она. – Между моих бедер.

– Это было так давно, Эригона, – сказал Дионис. – Мы оба уже перешагнули через это.

– Возможно, так оно и есть, – сказала она. – Но я все равно хочу, чтобы ты встал на колени.

Он пристально смотрел на нее несколько долгих секунд, а затем заговорил:

– Ты мой оракул.

– И как все, что раньше принадлежало тебе, я была брошена, – сказала она. – Эта женщина знает? Та, из-за кого ты так самоотверженно терпишь мой взгляд и неловко ерзаешь в моем присутствии, хотя твоя преданность хрупка, как паутина на ветру?

– Дай мне пророчество, Эригона, – выпалил Дионис.

– Ты жалкий бог, – сказала она, и глаза ее заблестели. – Единственная причина, по которой у тебя все еще есть последователи, это то, что все любят выпить и потрахаться.

Его кулаки сжались, гнев растекся по венам, и на несколько коротких секунд ему захотелось убить ее. Это были когти его безумия, вонзившиеся глубоко в самое его существо.

Эригона одарила его хитрой улыбкой, и на мгновение он подумал, что, возможно, она этого и хотела, но затем она откинула голову назад и широко развела руки. Дым от благовоний превратился в прямой столб, поднимающийся в темноту. Она что-то говорила, но это были непонятные ему слова, больше похожие на речитатив, произнесенный низким выразительным голосом.

Это зрелище нервировало Диониса, но в то же время завораживало, и какая-то часть его хотела проникнуть внутрь оракула, чтобы увидеть то, что видела она, своими глазами, но в этом и заключалась магия Эригоны. Она была соблазнительницей в той же степени, что и прорицательницей, и произносила пророчества так же, как и трахалась – с безрассудной самозабвенностью.

Ногти Диониса впились в ладони. Именно это сладкое жжение удерживало его на земле, не давая ему впасть в безумие от ее предсказаний, и когда она вышла из своего транса, то посмотрела на него с ошеломленным разочарованием.

Он не двигался, боясь разрушить чары.

– Ты пренебрег священным долгом. Ты оставил мертвых непогребенными.

Дионис сразу понял, о чем говорит оракул – ему нужно похоронить офиотавра, которого он оставил гнить на острове Тринация после того, как Тесей убил его.

Черт.

– Исправь это нарушение, – продолжила Эригона. – И все откроется.

Ему следовало прислушаться к Ариадне в тот момент, когда она умоляла вернуться на остров и завершить задание, но в то время ее просьба казалась опрометчивой, учитывая опасность.

– Ты знаешь, что ты должен сделать, – сказала оракул.

– Я знаю, – ответил Дионис.

Несколько мгновений они молчали, а затем Эригона заговорила снова.

– Смерть отмечает твой путь, Дионис. Будь осторожен и смотри, куда ступаешь.

Эхо ее слов преследовало его по пятам, и он покинул маленькую комнату.

Он мог бы перенестись, но вместо этого вернулся к толпе и пробрался сквозь ее веселье, зная, что ему понадобится их поклонение, чтобы пережить предстоящие дни. Даже когда их энергия захлестнула его, он не мог избавиться от острого осознания того, что все они подходят к концу своих дней. Скоро это тепло, которое сейчас окутывало его с головы до ног, будет исходить не от их тел, а от их пепла.

Дионису нужен был способ добраться до острова Тринация, поскольку он не мог перенестись напрямую, ведь это была территория Посейдона. Единственная причина, по которой ему удалось сбежать тогда, заключалась в том, что Гермес нашел их с Ариадной и перенес их домой. И вот он снова был в подземном мире, неохотно постучав в дверь Гермеса.

– Войдите! – произнес бог приглушенным певучим голосом.

Веселый тон насторожил Диониса, и он оказался прав в своих подозрениях. Распахнув дверь, он увидел перед собой задницу Гермеса.

Ну не в буквальном смысле. Он не был голым, хотя с таким же успехом мог им быть. Его леггинсы суперплотно облегали его ягодицы и почти не оставляли простора воображению, а его