— Так и было, — согласился Перегрин, — я, как его бывший соклановец, подтверждаю это.

— Но как мог пасть такой могучий город, как Эредар? Такие широкие стены, высокие башни, такой сильный гарнизон?

— На стороне налётчиков была внезапность, — пояснил Рон. — Всё случилось глубокой ночью, когда земляне вернулись с очередной вылазки в погоне за уровнями. Изнурённые тяжёлым днём, все улеглись спать. Вдруг за полночь протрубил рог, стали звонить колокола, уведомляя о нападении. Мы повыскакивали из комнат, чтобы узнать что происходит. И через окна увидели картину, от которой просто оцепенели. Через стены лезла нечисть. Скелеты, вооружённые различным оружием, обрушились на стражу. И с ними были какие-то люди в чёрных капюшонах, словно из самой мглы. Ты бы их только видел, Лёха: каждый с устрашающей аурой и взглядом, который будто смотрит прямо в душу и переворачивает её.

— Ага, — подтвердили дрожащими голосами и Перегрин, и Лена, и Жора. — Такой злобный взгляд, что ты застываешь на месте, не в силах шелохнуться.

Страх, плескавшийся в их глазах, было не скрыть. Похоже ребята не на шутку там перепугались. И даже сейчас, когда им ничто не угрожало, при воспоминании о тех ужасах, они начинали дрожать.

— Рон, рассказывай дальше!

Тот тяжело кивнул.

— Лёха, этим тварям не присущ честный, благородный поединок. Они используют в бою все возможности. Я видел, как один скелет замахнулся топором по стражнику, и пока тот отбивал удар, второй костлявый подкрался к нему сзади, всадил ему в спину кинжал и вцепился острыми зубами в шею, прогрызая позвонки. Бедняга так кричал, что мне захотелось заткнуть уши. Ты представляешь, Алексей, эти твари пожирают своих жертв, когда те ещё живы?

Все содрогнулись от услышанного.

— Рон, послушай меня. Послушайте все! — я поднял кулак. — Скоро друзья мои, мы отомстим им. Вы будете крушить их и благодарить меня и судьбу за это. Я вам обещаю!

— Поскорее бы, Алексей! — с надеждой во взгляде воскликнул Перегрин и добавил, повернувшись к Рону: — Продолжай, брат!

— Так вот! — вернулся тот к объяснениям: — Враги налетели со всех сторон. За считанные секунды они перебили всю стражу на стенах. В городе началась паника. Горожане и солдаты перемешались и заполнили улицы. Кто искал своих друзей и родственников, кто спешил на помощь собратьям на стенах. А большая часть горожан испуганно закрылись у себя в домах. Но это не помогло. Армия Готара, расправившись с солдатами, начала крушить двери домов и вламываться туда. Слышал бы ты истошные крики женщин и детей. Эти суки убивали всех подряд, без разбору.

Гном сделал недолгую паузу, переводя дыхание, и продолжил:

— Именно в этот момент и заявил о себе Джереми. Он вывел нас из оцепенения своим криком. Криком о призыве к бою. И мы все последовали за ним. Мы вышли на улицы и толпой стали отлавливать маленькие группы скелетов и расправляться с ними с особой жестокостью. Убив с десяток скелетов, мы вошли в кураж и, поверив в себя, отбросили осторожность. Зря. С бешеными воплями мы набросились на очередного врага, не подозревая, что уже попали в тиски. Со всех сторон на нас надвигались скелеты и те, в плащах. Нас сковал страх. Мы остановились. Один только Джереми шёл напролом. Он ворвался в битву, уверенный, что мы его прикроем, что мы идём за ним. Но мы, трусливые шакалы, как ты правильно выразился, бросили его одного.

Рон опустил голову. Остальные тоже.

— Алексей! Не ты был трусом, мы были! — в сердцах воскликнул Перегрин. В его глазах появились слёзы и, стекая по щекам, исчезали в рыжей бороде. — Как мне жить после этого? Джереми всегда полагался на меня. Я был его личным танком. Я всегда прикрывал его. И тут, из-за трусости, я его предал.

Рон положил руку на плечо товарищу.

— Ты не один, брат! Мы все в этом повинны, — в подтверждение его слов Жора и Лена тоже кивнули. — Этот груз нести не только тебе: он давит и на нас, и мы вместе должны с ним справиться. Алексей нам поможет отомстить, я уверен.

— Мои соратники! — переключил их внимание я: тяжело было смотреть на их страдания. — Хватит себя мучить. Что было, то было. Вы не могли ничего поделать. Я не могу, конечно, одобрить ваш поступок.

Услышав это, они ещё больше понурили головы.

«Лёша, ну что ты такое говоришь?!», в голове отозвалась недовольная Пуся.

«Подожди!», скомандовал я мысленно и снова обратился к присутствующим.

— Послушайте меня! В битве я хочу быть уверен, что мои товарищи по оружию меня прикроют, а не сбегут от страха или предательски сдадут меня врагам. На это надеялся и Джереми. Но он допустил ошибку. Хороший военачальник всегда знает, что творится в его армии. Джереми должен был почувствовать страх, который сковал его бойцов. И справиться с ним. А не бросаться в гущу сражения, обуреваемый бешенством. Он слетел с катушек и ворвался в бой. Как боец, он был смел и силён, но командующим оказался не лучшим. На тебе лежит груз ответственности. Ты не вправе думать только о себе. Ты должен мыслить масштабно. И к тому же, — я вздохнул, — у вас мелкие уровни. А там стражу пятидесятого уровня разорвали, как младенцев. На что вы надеялись? На что он надеялся? Ну, хочешь ты сражаться и героически погибнуть, флаг тебе в зубы. Зачем ты втягиваешь в это других?

Пока я говорил, все слушали его внимательно.

— Ты прав, Алексей, но это всё равно не оправдывает наш поступок. Нельзя бросать своих в беде!

— Не оправдывает, — согласился я, — но и в дальнейшем самобичевании тоже нет никакого смысла. Надо сделать правильные выводы. И здесь, как я и сказал, вина больше лежит на Джереми, чем на вас. Но не будем говорить плохо об усопшем. Надо отдать ему должное, он сражался как лев, верно?

Все кивнули.

— Да, — ответил Рон, — но врагов пришло слишком много. У него не было шансов, и одно радует, смерть его была быстрой.

— Пусть земля будет ему пухом! — сказал я.

— Пусть земля будет пухом! — повторили другие.

— Рон, продолжай!

— А дальше мы бросились врассыпную от страха. Но прохода не было