— Клянусь, — выдохнула я.

Она держала меня еще несколько ударов сердца, словно желая убедиться, что я действительно не подвергну Абдуллу опасности, что сдержу слово и не обращу на него смертельный взор моего дяди. Я непоколебимо выдержала ее взгляд, пока она медленно не кивнула.

Мама отпустила мою руку, и я выдохнула, борясь с желанием погладить травмированную кожу.

— Как я могу помочь?

— У меня есть одна мысль, которая могла бы сработать, — она прикусила губу. — Но потребуется смелость, Инез.

Я скорчила рожицу.

— Разве я не рассказывала тебе историю о том, как попала в Египет?

Она улыбнулась. Это была первая настоящая улыбка с тех пор, как я узнала, что она жива. Мама достала из кармана длинный шелковый платок и протянула мне. Мягкий на ощупь, он был украшен нежным цветочным узором.

— Ты и твои цветы, — задумалась я. — Ты когда-нибудь скучала по своему саду?

— Последние десять лет своей жизни я половину года проводила в Египте, — сказала она. — После стольких пустынь, я, конечно, скучаю по зелени. Я вообще по многим вещам скучаю, когда покидаю Аргентину. Чай мате, эмпанадас. По аромату морского бриза, который доносился с балкона моей спальни, — она подняла глаза, идентичные моим собственным. Глаза, меняющие цвет, глаза, которые не желали обрести покой. — По тебе.

Мое тело наполнилось теплом. Я и не подозревала, как сильно хотела услышать эти слова. Как они наполнили меня.

— Что ты хочешь, чтобы я сделала? — спросила я.

— Магия древняя; тот, кто наложил чары должен был быть очень могущественным. Платок уменьшит все, что сможет покрыть—

— Например, очки твоего брата.

Она пожала плечами, ее губы изогнулись в намеке на озорную улыбку.

— Возможно. Я применяла его только в особых случаях.

— Не сомневаюсь, — сказала я. — Дразня своего брата?

— Его так легко провести, — сказала она, улыбаясь.

Постепенно, ее лицо стало покидать тепло, и я поняла, что она вспомнила, что он с нами сделал. Жизнь, которую он украл у нашей семьи.

Я прочистила горло, желая отвлечь ее от этих мыслей.

— Значит, ты хочешь, чтобы я…

— Уменьшила столько артефактов, сколько сможешь во время работы, — сказала она, ее голос был серьезным и мрачным. — Чтобы никто не узнал.

У меня пересохло во рту.

— Ночью ты передашь их мне на хранение.

— Дядя Рикардо заметит, если что-то пропадет, — запротестовала я.

— Говори тише, — сказала она, нервно оглядывая берег. — Спланируй, что будешь брать. Ищи излишки, они есть в каждой гробнице. Повторяющиеся украшения, статуэтки, шкатулки для мелочей. Я искренне сомневаюсь, что мой брат запомнит каждый предмет. Мы не сможем уберечь все, но, если ты будешь действовать быстро, думаю, у нас получится уберечь многое от его загребущих рук.

Мама наклонилась вперед и положила ладони мне на плечи.

— Послушай, Инез, это крайне важно, — она подождала, пока я кивну. — Первым делом ты должна уменьшить все папирусы, какие найдешь, все свитки, рулоны пергамента.

Я нахмурилась.

— Почему? Разве мой дядя в первую очередь не будет искать украшения? За них можно выручить больше денег?

Мама покачала головой.

— Только не за этот папирус.

— Какой папирус? — спросила я. — Если ты объяснишь, как он выглядит, возможно, я специально смогу его поискать.

Мама задумалась, но затем неохотно покачала головой.

— Нет, если ты будешь умышленно его искать, то это будет выглядеть более подозрительно.

Еще один вопрос всплыл на поверхность. Мы все еще находились посреди Нила, достаточно далеко от Асуана, чтобы проблема оставалась насущной.

— Но даже если нам все удастся, мы все равно застрянем на этом острове.

— Нет, у меня есть друг, который придет мне на помощь. Он сказал, что будет здесь примерно перед Навидадом77. Он поможет нам все погрузить на свою дахабие. Оттуда мы поплывем в Каир.

У меня перехватило дыхание.

— А как же подельники дяди Рикардо? Полагаю, он сообщит им о находках.

Она кивнула, выражение ее лица стало задумчивым.

— Они в основном в Фивах, так что, если мы доберемся до Каира раньше, чем они доберутся до Филы, мы будем в безопасности. Им будет труднее выкрасть артефакты из Египетского музея и из-под бдительного ока месье Масперо.

— Откуда ты все это знаешь?

— Я провела много времени, шпионя за братом и читая его переписки, — она потуже обмотала шарф вокруг волос. — Я приду к тебе, Инез. Пожалуйста, не пытайся меня найти. Это слишком рискованно для нас обеих.

— Это сработает?

Она глубоко вздохнула, затем долго, успокаивающе выдохнула.

— Должно. Твой отец хотел бы, чтобы ты помогла. Думаю, он рад, что мы вместе работаем над тем, что он так любил.

Задача, стоящая передо мной, обещала быть нелегкой, но осознание, что это была борьба против человека, лишившего жизни моего отца, очень помогало.

Мама погладила меня по щеке.

— Будь осторожна. Помни мои слова — веди себя с дядей, как заботливая племянница.

Затем она пошла вдоль берега, пока не исчезла в ночи.

* * *

Тишина передней комнаты давила на меня со всех сторон. Пот собирался у основания шеи, пока я рисовала одну статуэтку за другой, шествие египетских богов и богинь заполнило мой альбом. Абдулла с моим дядей постоянно сновали мимо, Уит следовал за ними по пятам, записывая каждый предмет. Это была кропотливая работа.

Этот процесс также сводил мои шансы воспользоваться платком к минимуму. Я вытерла лоб и бросила взгляд через плечо. Трое мужчин собрались у входа в сокровищницу, склонившись над толстым кожаным журналом в руках Уита. Они перешептывались между собой, и Абдулла указывал на артефакты.

Ужас скрутил мои внутренности.

Какая-то часть меня ненавидела этот план, но другая не хотела, чтобы дядя преуспел. Он убил моего отца и думал, что ему это сойдет с рук. Мой взгляд метнулся к Абдулле.

И теперь он собирался предать своего шурина.

Я сделала вдох и потянулась к своей сумке, она лежала у моих ног. Никто не смотрел в мою сторону. Я вытащила платок и положила его на колени. Затем я придвинулась ближе к куче артефактов, что лежали в пределах видимости. Я слышала отголоски тихих голосов мужчин, когда они прошли в сокровищницу.

Я выдохнула и накинула ткань на статуэтку Анубиса. Раздался тихий хлопок и ткань упала на пол. Статуя стала размером с небольшой брелок. Я снова оглянулась через плечо. Они все еще были в другой комнате.

Я уменьшила еще три статуэтки, одну за другой. Осторожно убрала их в сумку, пот струился по моему лицу. Я боролась с собой, ненавидя необходимость уносить