– Сказала, что не возьмёт. Она в коммуналке, во второй комнате какой-то парень восемнадцати лет. Сам понимаешь – это не вариант! – хмуро сказала она Семёну. – Ну что нам, путёвки сдавать, что ли? Так деньги потеряем! – чуть не плакала Ирина. – Может… может, всё-таки сюда её позвать? В конце-то концов, это же всего на две недели… – несмело предложила она мужу. – Прав на мою квартиру у неё никаких нет, а потом мы и выписать её можем.

– Точно! Ты же собственник! Так и надо. Вообще-то надо было выписать сразу, как только замуж вышла, а ну как родила бы и к тебе своего ребёнка прописала? – Cемён неоднократно уже пытался уговорить жену выписать старшую дочку, но та как-то не решалась, а вот теперь можно было продавить эту идею, обезопасив тем самым территорию для собственной дочери.

Новый звонок от матери Таня приняла совсем уж неохотно – она как раз читала описание способов запайки сквозных дыр на старых пластмассовых игрушках и вспоминала, где она видела паяльник.

Куколку, которой требовалось лечение, Таня уже начисто вымыла, высушила и отправила Врана за акриловыми красками, благо он и так собирался прогуляться.

Предвкушение ремонта несчастной куклы нравилось Татьяне несоизмеримо больше, чем очередной «пакет с пакетами требований» от матери.

– Да, мам?

– Таня, раз у тебя там так всё тяжко с твоей коммуналкой, ты можешь на две недели приехать к нам. Понимаешь? Всего на две недельки! И от соседа отдохнёшь, и за сестрой присмотришь.

– Нет, спасибо. Мне тут лучше, – напрямую сказала Таня.

– Что? Что ты такое говоришь?

– Мам, мне тут лучше, чем у тебя!

– Таня! Ты всегда была странной девочкой, такой… эгоистичной, – перед Ириной помахивало голубым хвостиком предвкушение моря, летнего отдыха и ускользающего счастья, а также скорбь о деньгах, которые она потеряет, если откажется от путёвки. – Я даже не могу тебе сказать, как ты меня сейчас обидела! Мои чувства для тебя, похоже, не важны! Но я тебя прошу, ты можешь… нет, ты должна позаботиться о сестре! Слышишь?

– Я тебя прекрасно слышу. Мам, я эту квартиру нашла, потому что она прямо у моей работы. Я сейчас в клинике приём веду и ночью в стационаре дежурю, и ещё у меня работа есть. У меня нет возможности присматривать за Викой. Прости, но нет!

– Раз так… раз так… я тебя из квартиры выпишу! Поняла? Или ты соглашаешься, или лишаешься прописки! – Ирина была абсолютно уверена, что эта угроза подействует и старшая дочка как миленькая примчится присмотреть за Викой.

Именно поэтому ответ Тани оказался для Ирины полнейшей неожиданностью.

– Хорошо мам, ты права. Мне действительно пора выписываться из твоей квартиры.

Вран, который купил коробочку акриловых красок и пришёл с ней домой, так и застыл в дверях, невольно услышав часть разговора.

С его-то слухом он преотлично различил всё, что говорила Танина мать.

«Ничего себе! Да у неё родаки ничуть не лучше моих!» – рассердился он.

Ирина ошарашенно замолчала, а потом взвизгнула:

– Ты… да ты так без семьи останешься! Немудрено, что от тебя муж налево пошёл. С тобой же невозможно жить! Ты… ты эгоистка и думаешь только о себе. Ты хоть соображаешь, что когда меня не станет, ты останешься одна? Сестра тебя и знать не захочет?

– Мам, а ты не забыла, что я только полтора года с ней не живу нос к носу? И всё это время она мечтала, чтобы меня и вовсе на свете не было! Я ей постоянно жить мешала. И, да… не останусь я одна! Если так получилось, что я не нужна ни тебе, ни отцу, то это означает только то, что мне нужно создавать свою семью и искать тех, кому буду по-настоящему нужна я сама и кто будет нужен мне!

– Да ты уже попыталась. И ничего у тебя не вышло! Неудачница! – Ирина как-то напрочь забыла, что говорит не с врагиней, а с дочерью, но очень уж манил её отпуск и тем больнее было разочарование…

– Это бывает. У тебя ведь тоже был развод? Правда? И я как-то не помню, чтобы тебя кто-то неудачницей называл! Ладно, мам, хватит! Твоя проблема решается элементарно – доплати немного денег соседке, она с удовольствием будет готовить Вике еду и присмотрит за ней. Ты же её нанимала когда-то, когда мне надо было у бабушки и деда на даче помогать.

Ирина аж поперхнулась очередным криком.

– Точно! Как я про неё забыла? И ведь верно! Тогда она отлично за Викой присматривала, и теперь не откажет, тем более что давно на пенсии.

Ирина фыркнула что-то вроде «Разберусь без тебя, раз ты такая», и отключила смартфон.

– Фууух… – выдохнула Таня.

Ощущения были такие, словно на ней камни возили. Да всё вверх, в гору.

Шушана примчалась к ней по столу и сочувственно погладила запястье, а на плечо опустилась рука Врана.

– Не думай о них! – сердито велел он. – Забудь! Раз они не понимают, кто ты и какая, то… то они тебя просто не стоят! Не заслуживают, понимаешь? И вообще, я купил краски. Давай, может, чего-нибудь поделаем, а? Там у тебя куклоремонт намечался, да? И где этот лентяй Терентий?

– Зачем тебе Терентий? – вяло удивилась растроганная, но как-то неожиданно и сильно уставшая Таня. Даже говорить не хотелось, а хотелось пойти забиться в угол и поплакать вдоволь.

Правда, никто ей не позволил заниматься такой ерундой!

Вран метнулся на кухню, оторвал от мисок расслабленного и счастливого Терентия, приволок его к Тане и придавил её колени котом.

– Гладь! – строго велел он, переглянувшись с Шушаной. – А мы сейчас вернёмся!

Через десять минут они действительно вернулись из кухни, нагруженные здоровенным подносом со всякими приятными и вкусными вещами, причём поднос волок Вран, а на его плече восседала Шушана с видом верховного командующего противоуныльными войсками.

– Так, мы сейчас едим, Вран, отодвинь Терентия от колбасы, он же сейчас всё стянет! Так о чём я? Да, мы сейчас едим, пьём чай, а потом красим куклу!

– А я не могу, ну, красить не могу – закапризничал Терентий. – У меня же лапки!

– Ничего, мы из тебя шерсть на кисточку надёргаем! – оптимистично заверила его Шушана. – Вот и поучаствуешь!

Ну куда могло деться отвратительное Танино настроение в таком окружении? Правильно! Выхода у него не было – только бесследно испариться!

– Да ёлки-палки, кто бы знал, что ты запаяешь эти дырки! – изумлялся Вран. – Ты правда первый раз это делаешь?

– Чессслово! – заверяла его Таня, аккуратно разглаживая рваные края дыры жалом паяльника и после каждого прохода по пластику вытирая его о мокрую тряпочку, чтобы не испачкать чёрными разводами голову куколки.

После того как от сквозных дыр не осталось и следа, Таня и компания приступили к покраске.

– Нет, конечно, можно было и лучше… но я же первый раз! – оправдывалась Таня,