Она отложила смартфон и взяла на руки куклу.

– Как можно, а? Шушана, я не понимаю… сжечь? Выбросить? Но это же… это же личности! Вот даже эта бедняжка, – Таня подхватила из ящика маленькую пластмассовую рельефную куколку, у который была пробита голова в двух местах, а руки и ноги висели на растянувшихся резинках. – И личико стёрто, и поранена, но выкинуть рука не поднимется!

Шушана счастливо улыбалась. Она точно знала, что всё то, что ей удалось сохранить, останется в доме, будет обласкано, восстановлено, сохранено.

«А там, глядишь, и мужа Танечке найдём, и детки будут… Да ещё такие, которые не станут выкидывать старые игрушки только потому, что они немодные, а поймут, что значит сохранять тоненькие ниточки, которые связывают людей с тем, что было до них. Да, для этого не обязательно иметь какие-то вещи, но с ними проще, легче ощутить, что ты не единственный пуп земли, а один из многих, близких, понятных, своих людей».

Таня готовила обед, когда ей позвонила та самая особа, которую она уже думала никогда больше не услышать.

– Вы там про куклу говорили. Да и так игрушки были… Я приеду за ними – покупателей на них нашла, – внучка, припомнив, как выглядели некоторые мамины игрушки, которые старательно сохраняла бабка, решила глянуть, сколько они могут стоить.

«Да, не так чтобы очень много, но сколько-то выручить можно! На ноготочки, на косметику…» – приятно удивилась она, прошерстив объявления.

– Короче, я вечером заеду! – сообщила внучка Татьяне.

– Извините, но вы сказали, что их надо выбросить, вот я так и сделала, – сухо отозвалась Таня, добрым словом помянув Филиппа Соколовского и покосившись на Шушану, которая одобрительно кивала и лапками расправляла розовое платье на Мальвине. – И, да… может, не помните, но вы письменно отказались от всего оставленного в квартире имущества. Так что сами понимаете, даже голос на меня повышать бессмысленно.

Она сердито сверкнула глазами, откладывая в сторону смартфон.

– А ещё… ещё я возьму и всех их восстановлю! Почитаю в интернете, как именно, и всё сделаю! – решительно заявила Таня, кивнув на ящик. – Наверное, акриловыми красками можно восстановить роспись, да и с головушкой у этой бедняжки, – она коснулась «пораненной» маленькой куклы, – можно что-то сделать!

Внучка бывшей хозяйки больше не звонила, зато…

– Тань, у тебя смартфон разрывается! – крикнул Вран, проснувшийся после ночного бдения и гуляний. – Тааань!

Татьяна вынырнула из двери междустенья и с изумлением уставилась на экран смартфона, а потом торопливо его схватила:

– Привет, мам. Что-то случилось?

– Привет! И где ты попадаешь? Я тебе звоню, звоню! И почему что-то должно случиться?

– Ну… ты же так просто не звонила… – Таня вовсе не думала обижать мать, но это было чистой правдой.

– Татьяна! Ну что ты за человек? Стоит только позвонить, как сразу нарвёшься на какую-то колкость! – сердито заявила мать. – Столько времени не общались. Я даже не знаю, как у тебя с разводом…

– Он закончился, мы разведены.

– И… и как ты живёшь? На съёме? В той же квартире, или новую нашла?

– В той же, – ответила Таня.

– Прекрасно! Адрес я знаю – у Димы твоего спросила.

– А зачем тебе был мой адрес? – удивилась Таня.

– Ты меня обидеть пытаешься? Что такого, чтобы мать знала, где живёт дочь? – начала было кипятиться мать, а потом словно притушила своё возмущение. – Танечка, у меня к тебе просьба…

– Какая? – осторожно уточнила Татьяна.

– Понимаешь, мы с Сёмой, ну, с Семёном Ивановичем, купили путёвки к морю.

– Поздравляю вас, – машинально откликнулась Таня.

– На двоих… мы сто лет нигде вдвоём не были. Понимаешь?

– Нууу, да… – Таня не понимала одно – при чём тут она?

– Вот я и хочу, чтобы ты присмотрела за Викой. Мы с Сёмой привезём её к тебе.

– Спасибо, не надо! – автоматически отказалась Таня.

– Что значит, не надо? – возмутилась мать, не ожидавшая отказа. – Это же твоя сестра!

– Которая меня ни в грош не ставит. Извини, но брать на себя ответственность за неё я не стану. И потом, у неё есть бабушки и дедушки с обеих сторон! Более того, они, по-моему, счастливы будут, если ты Вику к ним привезёшь. Ещё и ссориться начнут, у кого она останется.

И тут выяснилось, что Вика и была у бабушек и дедушек… сначала неделю у маминых, потом столько же у отцовских, но…

– Таня, ну ты же должна понимать, что она подросток, ей всего-то четырнадцать, а там дачи, огороды, прополка… – зачастила мать. – Да и скучно ей там – интернет ловит не очень, бабки-деды что-то от неё хотят, она злится, короче, сказала, что не хочет к ним. А у тебя она побудет нормально, и скучно ей не будет, – уверенно заявила Танина мать, не сомневаясь в дочкином согласии.

Нет, они с мужем рассматривали и вариант позвать Таню домой, чтобы Вике не надо было куда-то ехать, но Семён Иванович запереживал:

– Ира, а ну как она откажется от съёма, а потом и вообще решит тут остаться? Мы только стали жить как люди!

Это было доводом…

Глава 38.

Любименькая внучечка

Сама Вика как раз хотела поехать к Таньке.

«На море я через три недели и так поеду, – рассуждала она. – Родители в крутой лагерь путёвку купили. С ними мне неохота – начнут приставать, чтобы я читала, чего там на лето задали. Да и так – скууучно».

Сначала она охотно согласилась поехать к бабушке и деду с маминой стороны.

Правда, через три дня сплошного праздника выяснилось, что от неё там чего-то ждут.

– Викунечка, лапочка, сходи на десерт клубнички собери, – скомандовала бабушка.

Вика искусно сделала вид, что ничего не услышала. Бабушка окликнула её ещё пару раз и пошла сама. Так продолжалось до вечера пятницы, когда с работы на дачу приехал дед, обнаружил, что жена савраской бегает за внучкой и делает за неё вообще всё, и попытался слегка вернуть дитятко на землю.

– Да не буду я ничего собирать! У меня каникулы, чего я тут работать-то должна? Ваша дача, вы и вкалывайте!

– Так, секунду… – удивился дед. – А ничего, что ты очень даже уважаешь всё это есть?

– Ты что, дед? Еды для меня пожалел? Вы меня вообще-то кормить обязаны! – Вика про свои права знала положительно всё!

– А эксплуатировать меня никто не имеет права! – выдала она с полным знанием дела.

Тут даже бабушка, обожавшая младшую внучечку до потери пульса, как-то смутилась.

К вечеру воскресенья стало понятно, что у неё неуклонно повышается давление, как только внучка начинает спорить с дедом, а происходит это постоянно, с периодичностью каждые полчаса.

– Так, собирайся! Я тебя к родителям отвезу! – велел дед. – Ты, милая моя, малость берега попутала! Я тебя кормить не обязан, бабушка тоже, а вот Ирина с Семёном – да. Вот пусть они и разбираются!

Дальше Вика, рассказавшая родителям что-то вроде «эти бабушка и дед испортились, несите других», была