– Да, Горал! Да! – она кричит слишком громко.

У меня даже закладывает уши, поэтому закрываю ее рот одной рукой, и еще сильнее прижимаю к столу. Как просто. Как скучно. Когда же женщины поймут, что чем больше сопротивление, тем сильнее наслаждение?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍ Где омерзение? Где отвращение? Это все должно было сейчас всколыхнуть мою душу. Вывернуть меня наизнанку. Потому что Горал пять минут назад чуть не взял меня силой. Но ничего этого нет. Гнев клокочет внутри. Но вместе с тем из головы не выходит вампир. Горал любит меня? Надменный, холодный, невыносимый Горал? Да что же Пак намешал в это зелье? И как с этим быть? А главное: почему мысль о драконе не вызывает у меня омерзения?

– Алиса, где ты была? – дракоша пулей вылетел из браслета и обнял меня за шею. – Я пытался к тебе пробиться, но запутался в коконе из золотых нитей. Они полностью закрыли выход из зеркала, словно кто-то специально запечатал меня внутри?

– Я была у Горала.

– И?

– Он… он… чуть не взял меня силой.

Выслушав мой рассказ, дракоша взмыл под потолок, ударился об него головой и камнем свалился на кровать.

– Мерзавец! Подонок! Как он смел? Я пожалуюсь на него в Академический Совет. Он не имеет права так с тобой обращаться!

– Он любит меня, Нистар.

– Что за ересь ты несешь, Алиса? – Нистар на нервной почве свалился с кровати на ковер. – Горал не способен любить! Не путай приворот и любовь. Приворот – зависимость, болезненная зависимость, покорность тому, кто приворожил. Невозможность причинить ему зло. И если он пытался тебя взять силой, значит…

– Значит, – перебила его я, – зелье Пака не сработало. Или сработало не так, как мы планировали. Поэтому он и не подчиняется мне, Нистарушка. Он не под зельем. Он в меня влюблен. Может быть, зелье просто спровоцировало его.

– Да с чего ты это взяла?

– Я видела вампира. И дала ему свою кровь. И поэтому Горал не сделал того, что хотел. А еще я видела гнев, злость на самого себя, страшную осу, которая боролась с вампиром.

– То есть, – медленно, почти по слогам произнес дракоша, – Горал злится на самого себя за то, что любит тебя?

Я молча кивнула и опустила голову.

– Посмотри на меня, Алиса! – Нистар, трепеща крылышками, завис в воздухе передо мной, – а как же Азар?

– Он не пришел меня спасти, когда Горал пытался овладеть мной. Он меня не любит.

– Да ты с ума сошла! – Нистар всплеснул лапками. – Он спас тебя от Цербера! Что еще нужно? Какие доказательства?

– От Цербера? – в приступе злости я забегала по комнате. – Вот все вы, мужики, одинаковые! Даже фамильяры. Как вы интересно считаете! От смерти спас, чего же еще? Подумаешь, какое-то изнасилование! От нас, женщин, не убудет. Так вот, чтобы ты знал: иногда лучше лежать под адским псом, чем под мужиком, который силой берет то, что ему не причитается! Азар не пришел в ту минуту, когда нужен был мне больше всего. Когда я его мысленно звала. Он, наверное, подумал так, как ты: подумаешь, от нее не убудет.

– А Горал, значит, лучше? Позволь напомнить, что это именно он тебя чуть не взял силой, – дракоша метнулся за мной.

Я остановилась перед фамильяром, зависшим в воздухе. Зеркало на трюмо отразило мое бледное лицо, всколоченные волосы, пересохшие губы, которые я медленно и с трудом разлепила:

– Горал честнее. Он прет напролом, но не обманывает. Он торговался с Ангелом Смерти. Готов был всё отдать. И он остановился сам. Горал спас меня от себя самого.

– Как трогательно! – язвительно сказал дракоша. – Лев склонился перед ягненком, сила покорилась слабости. Я сейчас заплачу от умиления! Кажется, ты потеряла слишком много крови. Ведь эскулап тоже использовал разные снадобья и зелья, которые явно оказали страшное воздействие на твои мыслительные способности.

Я не удержалась и от всей души треснула дракошу. Хотела по мордашке, но попала по загривку, потому что он успел ловко увернуться.

– Рукоприкладство тебе не поможет! – ехидно заметил он, распластавшись по потолку. – Ты презираешь своего спасителя Азара, который ради тебя рисковал всем: и настоящим, и будущим, и оправдываешь насильника Горала. Браво женской логике! – он захлопал в ладоши, забыв, что висит на потолке, и свалился на ковер прямо мне под ноги.

– Попался! – злорадно выкрикнула я, хватая его за шкирку. – Азар не за меня боялся. А за себя. За свои планы, в которые вложил туеву хучу – вот сейчас без списка замен, уж прости меня, – сил, времени и прочего. Поэтому он и не пришел меня спасать от насилия. Моя девственность и чувства его не интересуют. Подумаешь, всего лишь насилие! Разве это может помешать его планам? Мое целомудрие интересует только меня саму, – я от души встряхнула дракошу, вкладывая всю силу презрения к чертовой мужской логике, с которой они носятся, как Киркоров с Басковым.

– Отпусти меня, Алиса! – вдруг совершенно спокойно сказал Нистар.

Причем таким тоном, что мои пальцы сами разжались. Этот тон я уже слышала несколько раз. И каждый раз он меня пугал. Потому что от забавной маленькой игрушки не ожидаешь такой глобальной серьезности. Дракоша взлетел на стол, повернулся ко мне, сверкнул глазами и глухо произнес:

– Странные вы существа, женщины. Вам можно десять раз доказывать свою верность. Спасать, помогать, но вы будете помнить тот единственный раз, когда мужчина ошибся. Не успел рыцарь прискакать к принцессе, промахнулся вместе с белым конем мимо вашего спасения, и все. Он враг до гроба и негодяй. И вы ножкой  в остроносом сапожке сталкиваете его с пьедестала. Пшел вон, скотина! А тот, кто вредил вам, строил козни, обижал, оскорблял, но один раз вдруг повел себя так, как нужно, наоборот, герой. Один единственный раз подлец поступил, как мужчина, и вы будете помнить об этом всю оставшуюся жизнь. И забудете все плохое, что было до того. Потому что это ведь вы его перевоспитали. Вы его выдрессировали. Поэтому он для вас в сто раз важнее чем тот, кто рыцарь от рождения. Как там говорят в твоем мире? Мы в ответе за тех, кого приручили?

– Ничего ты не понимаешь! – вспылила я. – И вообще не лезь, куда не просят!

– Я все понимаю! Хочешь, я тебе скажу, почему Горал тебя пригласил на свидание? Не любовь его толкала на это, а хитрость. Он пытался выманить Азара. Он думал, что если Азар увидит твой страх, услышит мольбы о помощи, то он придет. Но Азар не так глуп, как считает Горал.