Шрифт:
Закладка:
• Тейлор на удивление точно вспоминает, как нанимал на работу своего финансового директора, акцентируя внимание на своей смышлености, когда речь заходит о неожиданном задании для кандидатов. Он считает, что помнит все так, словно это «было вчера». Но во второй главе мы узнали, что даже воспоминания о самых значимых событиях подвержены искажениям, и неважно, насколько мы уверены в их точности.
• Уверенность в себе оказалась важным качеством для Тейлора, когда он искал финансового директора. Джейн Флинт выделялась на фоне более опытных и образованных кандидатов именно благодаря излучаемой ею уверенности. Но, как мы уже обсудили в третьей главе, ровно такую же уверенность проявляла Дженнифер Томпсон, давая показания против Рональда Коттона; того приговорили к пожизненному заключению за преступление, которого он не совершал.
• За счет чего Тейлор считается таким хорошим управленцем? По словам самого Тейлора, все дело в его обширных и глубоких знаниях о компании; остальные хвалят его за способность быстро усваивать сложную информацию. Но, как показано в четвертой главе, мы обычно переоцениваем свои знания (особенно о том, как работают те или иные вещи) и быстро принимаем важные решения. Причем если бы мы осознавали, как мало нам известно на самом деле, то могли бы и переосмыслить сделанные выводы.
• Чем объясняются текущие успехи корпорации? Эксперты считают, что все дело в Тейлоре: до того, как он стал генеральным директором, компания была абсолютно посредственной, а потом резко заняла лидирующие позиции. В пятой главе мы научились распознавать иллюзию причинности, которая может возникнуть при хронологической последовательности событий. Сам по себе факт, что с приходом Тейлора дела у Chimera пошли на лад, не доказывает, что конкретно его появление вызвало улучшение. Причиной могли стать другие изменения в компании, случившиеся в тот же период времени, или внешние факторы, например общее повышение активности в отрасли.
• В профиле также сообщается, что Тейлор включает сотрудникам классическую музыку и пытается влиять на их подсознание, а также стремится разблокировать незадействованный потенциал своего мозга. Похоже, он находится под влиянием иллюзии потенциала, которую мы рассматривали в шестой главе.
Мы уже упоминали, что у всех повседневных иллюзий есть общая черта: они заставляют нас значительно переоценивать собственные умственные способности и возможности. Есть и еще одно связующее звено. В каждом случае мы путаем легкость, с которой наш разум выполняет задачу, с качеством. Если говорить на психологическом жаргоне, то мы воспринимаем легкость как признак того, что информация обрабатывается в большом объеме, на глубоком уровне и с высокой точностью и мастерством. Но отсутствие усилий при анализе не равняется отсутствию иллюзий. Например, извлечение воспоминаний почти не кажется нам трудной задачей. Мы ощущаем легкость, но не все те искажения, которые неизбежно сопровождают воспоминания, отложившиеся в памяти. Эти искажения ускользают от нашей осознанности. Столь же ошибочно мы отождествляем внешнюю легкость, с которой вспоминаем события, с их точностью, полнотой и неизменностью по прошествии времени. Легкость играет аналогичную роль в нашем понимании восприятия, внимания, уверенности, знания и других психических процессов, и во всех этих случаях мы наблюдали зарождение стойких иллюзий[311].
Мы не утверждаем, что повседневные иллюзии плохи по своей природе или что это лишь ошибки в программном обеспечении разума, которых можно было бы избежать, будь у нас программист получше. Хотя иллюзии являются результатом ограниченности наших ментальных способностей, эти ограничения обычно имеют компенсаторное преимущество. В первой главе мы отмечали, что перцептивная слепота, из-за которой мы не замечаем гориллу, неизбежно вытекает из нашей в целом полезной способности концентрировать внимание на главной цели – в данном случае на подсчете передач баскетбольного мяча. Как и во многих других ситуациях, навык концентрации внимания важен именно потому, что он значительно повышает нашу способность выполнять задачи, которые при иных обстоятельствах были бы куда труднее.
В последние годы психологи предположили, что большинство наших мыслительных процессов можно разделить на два типа: одни – быстрые и автоматические, другие – медленные и рефлексивные. И те и другие способствуют возникновению повседневных иллюзий. Быстрые, автоматические процессы, связанные с восприятием, памятью и причинно-следственными связями, имеют серьезные ограничения. Причем эти ограничения потенциально наносят куда больший ущерб, когда способности уровнем повыше, связанные с рефлексией и абстрактным мышлением, не замечают проблем и не вносят соответствующие коррективы. Другими словами, мы чаще попадаем в аварии, разговаривая по телефону за рулем, не только потому, что наше внимание ограничено, но и из-за того, что в моменте вообще не замечаем эту ограниченность[312].
Мы не утверждаем, что повседневные иллюзии плохи по своей природе или что это лишь ошибки в программном обеспечении разума, которых можно было бы избежать, будь у нас программист получше. Хотя иллюзии являются результатом ограниченности наших ментальных способностей, эти ограничения обычно имеют компенсаторное преимущество.
Не только Ларри Тейлор и заблуждающийся «автор» статьи о нем живут в пузыре повседневных иллюзий. Мы все поддаемся их влиянию. Слепо веря в истории вроде биографии Тейлора или поступая так же, как он, мы тоже становимся жертвами. Повседневные иллюзии переплетены с паттернами нашего мышления, и мы даже не осознаем, что они становятся частью концепций «здравого смысла», которые заставляют нас адекватно воспринимать аналогичные истории.
Подобный здравый смысл обычно именуется интуицией. Все, что мы интуитивно принимаем и во что верим, вытекает из коллективных предположений и догадок, причем интуиция влияет на наши решения автоматически, не оставляя времени на рефлексию. Интуиция заставляет нас переоценивать собственную концентрацию, а также достоверность и детальность воспоминаний; считать, что все уверенные в себе люди компетентны; преувеличивать масштабы своих знаний; находить причинно-следственные связи в совпадениях и корреляциях; и верить в скрытый, но на самом деле вполне доступный потенциал. Увы, во всех этих случаях наша интуиция ошибается, и при слепой вере эти оплошности могут стоить нам денег, здоровья и даже жизни.
В последнее время этот тезис не особенно пользуется популярностью. Среди широкой общественности и некоторых психологов стало модным утверждать, что интуитивные методы мышления и принятия решений превосходят в своей эффективности аналитические. Интуитивное мышление, конечно, быстрее и проще. А идея о том, что оно может быть и более точным, весьма соблазнительна, потому что она идет вразрез с давно укоренившимся в обществе представлением о рациональности и логике как о самых чистых и объективных формах мышления. К концу статьи о Тейлоре мы видим, что
