Шрифт:
Закладка:
Корабль Кадока шел рядом с их кораблем. Он выглядел как норвежский, и она предположила, что Кадок, должно быть, купил или одолжил его в Дайфлине, где у него были торговые связи. Его собственная ладья была недостаточно велика для морского путешествия. Кери еще не представился случай спокойно поговорить с братом, но она с нетерпением ждала этого момента, желая услышать обо всех жителях их деревни.
— Когда я составлю список рабов, чтобы разделить с Лейфом, я не стану включать твоих соотечественников. — Пальцы Хокра сомкнулись вокруг ее пальцев.
Кери посмотрела в его голубые глаза и увидела морщинки в уголках и улыбку, которая, казалось, предназначалась только ей. Она не была уверена, что это значит, но сейчас ей было достаточно просто быть с ним.
— Спасибо. Я уверена, что Кадок заплатил бы тебе за них, но…
— Я знаю, ему сейчас трудно, — вздохнул Хокр. — Я не должен был брать их в плен с самого начала, но, с другой стороны, если бы я этого не сделал, я бы никогда не встретил тебя, так что я ни о чем не жалею.
— Правда? Но…
Он собирался ответить, но их прервал шум на борту корабля Кадока, который заставил их обернуться и посмотреть в ту сторону.
— Что происходит? — Кери выпрямилась, чтобы видеть через борт. — О нет…
Рагнхильд кричала на пределе своего голоса, казалось превращаясь в берсерка, и двое людей Кадока пытались ее усмирить. Это походило на борьбу с угрем: она бросалась то туда, то сюда, извиваясь, лягаясь, плюясь и бодаясь головой.
— Клянусь Одином, мне жаль твоего брата, — пробормотал Хокр. — Ему предстоит нелегкая работа.
Но в следующее мгновение Рагнхильд внезапно рванулась к борту, застав людей Кадока врасплох. Когда она ударилась о воду, раздался всплеск, крики, люди перестали грести, вглядываясь в озеро и жестикулируя, затем кто-то прыгнул вслед за ней.
— Ныряй, парень, ныряй!
— Она прыгнула еще левее. Нет, левее, я сказал!
— Вон там!
Кери резко вдохнула.
— Ты ее видишь? Что происходит? — Она вытянула шею, но никаких следов Рагнхильд на воде не было.
— Глупая женщина. — Хокр выругался. — Она, должно быть, пыталась таким образом освободиться, но ее руки скованы железными цепями.
— Она тем не менее может держаться на плаву? — Кери никогда не нравилась Рагнхильд, но она не хотела, чтобы та утонула.
— Возможно.
Но вскоре стало ясно, что Рагнхильд не имела намерения спастись: она так и не вынырнула. Только спустя несколько часов ее тело всплыло на поверхность озера, но к тому времени было уже слишком поздно.
— О боже милостивый! Она не могла смириться с мыслью о том, что будет чьей-то рабыней. — Кери это понимала, но в то же время самоубийство Рагнхильд шокировало ее.
Хокр закрыл глаза.
— Да примут ее боги, — прошептал он. — Теперь им судить ее.
В полночь они искупались, а потом Хокон снова взял ее, жестко и быстро, в точности так, как она себе представляла. На следующее утро Мия только дурашливо и блаженно улыбнулась, когда он украдкой поцеловал ее на кухне за спиной дочки. У него были чуть затуманенные глаза, и он поморщился, когда Линнея начала прыгать через скакалку на веранде, громко напевая.
— Боже, откуда у нее столько энергии? — простонал он.
Мия прищурилась.
— Может быть, она не гуляла ночь напролет, как ее отец? Наверное, тебе следовало лечь спать вместо того, чтобы… болтаться у озера, — поддразнила она его.
Хокон утянул ее за угол и, прижав к стене, одарил еще одним жарким поцелуем.
— Я готов вынести любое количество бессонных ночей, если смогу провести их с тобой, — прошептал он.
Мия поцеловала его в ответ, затем неохотно высвободилась из объятий.
— Что Торессон, не появлялся?
После свидания она вернулась в дом, а Хокон остался досиживать дежурство.
— Нет, что, наверное, к лучшему. Я бы предпочел не сражаться с сумасшедшим в одиночку.
— Ты действительно думаешь, что он будет сопротивляться? Я имею в виду, если бы ты крикнул, что вызываешь полицию или что-нибудь в этом роде, тебе не кажется, что он просто развернулся бы и отправился домой?
— Кто знает? Если он одержим желанием что-то взять, этого может быть недостаточно. Но я решил, что с сегодняшнего вечера и впредь на дежурство будем выходить по крайней мере по двое. Так безопаснее.
Пока Мия, пребывая в отличном настроении, готовила для всех завтрак — полный английский, — Хокон проверил почту. Прочитав одно из писем, он подозвал ее.
— Эй, Мия, посмотри-ка. Это из музея — они наконец-то закончили чистку рунного камня.
— О, да? — Она сняла сковородку с плиты и поспешила к нему. — Что там написано?
— Посмотри сама.
Она заглянула ему через плечо и прочитала слова вслух.
— Jorun let ræisa stæin penna æftir Haukr inn hviti, fadur sinn… — начала было она, но потом прочла перевод внизу: — Йорун приказала воздвигнуть этот камень в память о Хокре Белом, или Белом Ястребе, ее отце. Он уехал в Бретланд — о, Уэльс! — и привез с собой величайший подарок. Теперь он ушел, чтобы присоединиться к своей любимой. Да хранят их боги в безопасности и вместе.
По какой-то причине слова застряли у нее в горле, и ей вдруг захотелось плакать. Горе подступило к ней, словно вода, поднявшаяся из глубокого колодца, и Мия быстро зажмурила глаза, смаргивая слезы. Что с ней такое? Эти люди были мертвы уже долгие века, и они не имели к ней никакого отношения, но она чувствовала близость с ними, и печаль Йорун, когда та решала, какие слова резчик должен высечь на камне, была печалью Мии.
— Интересно, что это значит. — Хокон выглядел озадаченным. — Привез с собой величайший подарок. Что он мог привезти ей из Уэльса?
— Мать. — Мия услышала, как произнесла это слово, но понятия не имела, откуда оно взялось.
— А? Ты так думаешь?
Кольцо со змейкой отразило солнце в ее глазах, и она уставилась на него. Они оба снова надели кольца, прежде чем она вернулась в дом прошлой ночью, и теперь она была уверена, что кольцо снова общается с ней.
— Это она так думает. — Мия вытянула вперед руку.
Любой другой на его месте сказал бы, чтобы она не глупила, но Хокон тоже просто кивнул. Затем его глаза загорелись.
— Хокр! — Он снял кольцо и убежал, вернувшись с лупой, с помощью которой исследовал надпись. — Клянусь, здесь должно быть написано «Хокр». Смотри!
Мия так и сделала, и хотя почерк был таким же неразборчивым, как и раньше, теперь она это видела.
— Да, я думаю, ты прав. Хокр, Кери и маленькая Йорун — возможно, без матери до приезда Кери? Кольца связывали их вместе. Это имело бы смысл.
