Шрифт:
Закладка:
Так оно и оказалось. Грязный, разъезженный асфальт после Левокрасного как-то незаметно закончился, и пошла размытая до неузнаваемости грунтовка. Егор, вцепившись в руль, каждую секунду ожидал, что вот сейчас машина ухнет в какую-нибудь особенно подходящую для этого колдобину, да там и останется на веки вечные. Но «жигулёнок» пока полз, и даже с не очень большим трудом. Во всяком случае, всерьёз разоспавшийся Денис от толчков не просыпался.
«Угроблю машину — дядя Валя голову оторвёт», — подумал Егор и в этот момент увидел, как впереди обозначилась тёмная человеческая фигура с поднятой рукой.
«Попутчик!» — обрадовался Егор. Попутчик представлял собой дополнительную толкательную силу, что в сложившихся обстоятельствах было совсем не лишним.
— В Николеньки? — спросил Егор, притормозив и открывая дверцу. Человек молча кивнул и как-то очень ловко и стремительно нырнул на сиденье. Егор осторожно, мягко, чтобы не забуксовала, тронул машину и сказал:
— Ну, тут и дороги! Если засядем — вам помогать придётся!
Попутчик буркнул в ответ невразумительно что-то среднее между «да» и «нет», и тут только Егор обратил внимание на его наряд. Незнакомец был затянут в длинный блестящий плащ из чёрного, на вид синтетического материала. Голову скрывал капюшон, и лица не было видно под большими тёмными, абсолютно непрозрачными очками.
«Глаза у него болят, что ли? — недоумённо подумал Егор. — В такую погоду и в тёмных очках». Но вслух ничего не сказал, сосредоточиваясь на дороге.
Некоторое время ехали молча. Внезапно послышался высокий хриплый голос попутчика:
— Зачем вы туда едете?
— Дядя здесь у меня. Вот, проведать решил. Попов Александр Иванович. Знаете такого? — Егор собрался уже было рассказать в юмористических тонах о заказе на витамины и сказки, но, взглянув на соседа, осёкся. Чёрные очки смотрели в упор, и от этого тяжёлого взгляда почему-то расхотелось откровенничать.
Попутчик повторил, словно запоминая: — Дядя... Попов... — и безо всякого перехода, не меняя интонации, продолжил: — Вам не нужно туда ехать.
— Как это не нужно? — опешил Егор, едва не выпустив руль от таких слов.
— Вы будете только мешать. К тому же события могут выйти из-под контроля, и тогда всё закончится очень плохо.
«Ничего себе... — смятенно подумал Егор. — Эка меня — в такой глуши на психа напороться. Хоть бы только Денис не проснулся».
«Псих» продолжал:
— Впрочем, мне трудно будет вас убедить, а рассказать всё я не вправе. Раз уж вы всё равно туда едете, то разумнее будет использовать вас для обоюдной пользы. Вам ведь знаком этот населённый пункт?
Егор утвердительно кивнул, не решившись на большее.
— Нужно только узнать, нет ли чего-нибудь необычного там, не держит ли кто-то у себя необычных животных.
— Это всё? — поинтересовался Егор, опасаясь вступать в длительные расспросы. Кто их знает, этих психов. Станешь перечить, а этот тип буйствовать начнёт.
— Да, это всё. Остальное — наше дело. Результаты сообщите мне. Каждый вечер в двадцать один ноль-ноль я буду ждать вас у въезда в населённый пункт. И запомните: у вас и у нас очень мало времени. В случае же успеха вы поможете избежать большой беды. А теперь остановите машину.
Егор, тормозя, наконец понял, почему разговор с попутчиком производил, несмотря на всю его ненормальность, такое странное впечатление: тот слишком чётко и правильно выговаривал каждое слово, непривычно правильно.
Щёлкнула дверца. Незнакомец всё так же удивительно ловко выскользнул из «Жигулей». Тёмный силуэт, сделав ещё несколько шагов, словно растворился в дожде, не перестававшем сыпаться с серого неба.
— Пап! — сказал вдруг с заднего сиденья Денис, до этого момента молчавший, словно его и не было в машине. — Нас завербовали?
Егор даже подпрыгнул от неожиданности. Потом, прищурившись, посмотрел на сына:
— Ты всё слышал?
— Да.
— Так вот запомни: с этой минуты от меня ни на шаг.
Денис кивнул понимающе, но всё же не удержался, спросил:
— А почему?
— Как тебе сказать... Очень похоже, брат, что вляпались мы с тобой в нехорошую историю.
3
Егор захлопнул дверцу и огляделся. «Жигулёнок» застрял в самом начале неширокой и единственной улицы села. Селом Николеньки можно было назвать лишь с большой натяжкой. Когда-то тут был хутор, который начал было разрастаться, да что-то, видно, помешало, и заглох он, не дотянул до настоящего села. Тем не менее вдоль улицы стояло десятка два домов. Улица была невероятно грязной, с лужами и ямами, полными серой жижи. В одну из таких ям, расположенную точно посередине, и угодила задними колёсами машина. Егор присел на корточки, пытаясь заглянуть под «Жигули» и надеясь, что с затруднением удастся справиться собственными силами. Но под днищем никакого просвета видно не было, автомобиль сел плотно.
Надо было искать помощи, какой-нибудь трактор или грузовик. Егор посмотрел по сторонам в поисках чего-либо подобного, но улица была пуста. Ни одного живого существа не было видно на всём её протяжении.
— Однако, — сказал вслух Егор. — От дождя попрятались все, что ли? Где же мы теперь трактор искать будем? — Он потоптался в нерешительности, потом забрался в машину и спросил сына:
— Денис, открытка у тебя?
Новогодняя открытка, видимо, осталась с зимы и, когда дяде Саше понадобилось написать родственникам, попалась под руку. На обороте было набросано несколько строк красивым почерком. Егор перечитал ещё раз уже знакомый текст: «Маша, здравствуй! У меня всё в порядке. Одна просьба: не мог бы Егор приехать на недельку — помочь мне? Если сможет — пусть захватит с собой побольше витаминов и детских сказок. Это для дела. Целую всех. Александр». Обратный адрес: Курловский район, село Николеньки, фамилия и инициалы дяди. Номер дома не указан. Конечно, здесь все друг друга знают.
Эта же мысль, видимо, пришла в голову и Денису, заглядывавшему в открытку через плечо отца.
— Пап, надо у кого-нибудь спросить, в любом доме должны знать, где дедушка Саша живёт.
Егор улыбнулся. Действительно! А дядя и с трактором поможет.
Александра Ивановича Попова здесь действительно должны были знать все. Небесталанный художник-портретист, он вдруг бросил всё и, забрав жену, уехал в дальнее село преподавать местным ребятишкам рисование в школе. Сколько родственники ни пытались вызнать причину такого решительного шага, ничего у них не вышло. Наезжали, будто бы для отдыха, да так и уезжали в недоумении. Был и Егор с матерью, но давно
