Шрифт:
Закладка:
Затем мужчина в капюшоне начал вещать громким голосом. Он говорил о Голосе Завтрашнего Дня, о неудачах Огмы в роли самопровозглашённого бога знаний и о многом другом. Демаскус не стал вслушиваться в его болтовню. Единственное, что имеет значение – это выполнить контракт и остаться в живых.
Выхватив из-за спины Экзорцессум, он воспользовался отбрасываемой алтарём тенью, чтобы пробраться через толпу. К сожалению, собравшиеся стояли слишком тесно, чтобы между ними оказалось достаточно свободного места. Подобно ангелу мщения, Демаскус возник на самом алтаре, оказавшись совсем рядом с мужчиной в капюшоне.
Тот поднял голову, и солнечные лучи разогнали тьму, скрывавшую его лицо. Нет, не лицо - ужасающую звериную морду с голодным оскалом, свидетельством прегрешений столь чудовищных, что клеймо их навеки отпечаталось на его плоти. Словно низвергшийся с горы снежный обвал, на Демаскуса обрушился шок, и он замер, высоко вскинув клинок, чтобы нанести смертельный удар – удар, которого так и не последовало.
- Ты – ракшас? – выдохнул он охрипшим от отвращения голосом.
Стоящий перед ним монстр в одеяниях жреца некогда являлся ангелом, который решил облечься в смертную плоть – так же, как и он сам. Но, если дэв совершает нечто непростительное и отдаётся злу, его душу навеки постигает проклятье. Как и их светлые сородичи, ракшасы привязаны к миру смертных, возрождаясь в нём после каждой своей гибели, и с каждым разом тяжесть грехов, лежащих на их плечах, становится всё больше и больше. В отличие от дэвов, ракшасы помнят все свои прежние воплощения, и память о том, что они совершили, является их вечным проклятьем.
Собравшиеся разразились удивлёнными восклицаниями. Откинув капюшон, Калкан ухмыльнулся, демонстрируя ужасающий тигриный оскал.
- Как раз вовремя, Демаскус, - прорычал он. – Ты крайне предсказуем.
- Откуда тебе известно, кто я? – Демаскус запнулся. – Ты знал, что я… приду за тобой?
- Плохой бы из меня был последователь Голоса Завтрашнего Дня, если бы мне не было известно, что ты явишься сюда с намерением помешать нашей церемонии, верно?
Собравшиеся согласно забормотали. Но… символ Огмы, амулет в виде свитка, вплетённый в волосы Демаскуса, внезапно задрожал. Калкан лгал!
Осознание этого помогло Демаскусу стряхнуть с себя ледяное оцепенение, которое охватило его, когда он узрел истинную природу Калкана. Тот знал его и, возможно, всё происходящее являлось заранее расставленной им ловушкой. Тем не менее, это казалось крайне маловероятным. Он врал, и это само по себе свидетельствовало о том, что его можно победить. Любая ложь - это щит, который используют лишь для того, чтобы прикрыть свою слабость.
- Бог желает твоей смерти, а я – его Меч, - провозгласил Демаскус. Голос его прозвучал резко и громко, словно выстрел из базуки. Он обрушил Экзорцессум вниз, рассекая шею ракшаса. Клинок вонзился в его грудную клетку, пройдя сквозь рёбра.
Сделав шаг назад, Калкан рухнул на землю. Послышались полные изумления и ужаса вопли, и его последователи разбежались в разные стороны, словно подхваченные порывом ветра осенние листья. Демаскус спрыгнул с алтаря. Его удлинившаяся тень накрыла тело его павшего противника.
Калкан закашлялся. Мех вокруг его пасти потемнел от крови.
- Ты удивил меня, Демаскус, - прохрипел он. – Я… не ожидал, что ты так быстро придёшь в себя. Интересно… - его речь прервал ещё один приступ кашля. – Это амулет Огмы тебя спас? Переплётчик оказался куда более проницательным, чем это можно было предположить… Обычно всё, на что ты способен, увидев меня – это стоять, в замешательстве моргая глазами, пока я нанизываю тебя на свой клинок, словно свинью на вертел.
- Обычно? - мир, казалось, содрогнулся, и ноги Демаскуса подогнулись. Он чуть не упал рядом с умирающим ракшасом. – О чём ты говоришь?
Смех Калкана прервал очередной приступ кашля. Кровь выплеснулась у него изо рта.
- Пусть ты этого и не помнишь, но мы уже встречались, Демаскус, - прохрипел он булькающим голосом. – И неоднократно. Я преследовал тебя, охотился на тебя, исполняя волю моего божества… Много, много раз… столько, что я уже потерял им счёт. И мы увидимся вновь.
С этими словами Калкан умер. Из-под его капюшона вспыхнул голубой свет, столь яркий, что Демаскус был вынужден отвернуться. Когда он снова посмотрел на ракшаса, и он сам, и его одеяние, и необычный диск исчезли. От Калкана осталась лишь груда серого пепла.
Демаскус опустился на колени возле неё. Милостивые боги, - подумал он. – Во что Огма вообще втянул меня?
Нет, всё не так просто. Переплётчик являлся лишь последним из множества богов, которые обращались к нему за помощью. Если Калкан говорил правду, то он преследовал его на протяжении множества жизней. Но как это вообще возможно? Он ведь даже не подозревал о том, что происходит…
Внезапно Демаскуса осенило. Чтобы сберечь свои воспоминания, он должен был запечатать их в кольцо. Вуаль могла по своей воле пробуждать память о некоторых моментах его прошлого, чтобы связать обрывочные сведения в единое целое, но, будучи глашатаем Судьбы, она не имела возможности переносить всю полноту его сознания от воплощения к воплощению. Тем не менее, Спираль Иоун, которая хранила подробности о тех многочисленных деяниях, что он совершал во славу своих божественных покровителей, всегда возвращалась к нему, так или иначе. И за это он был ей благодарен. Однако золотое кольцо сохраняло в себе лишь те воспоминания, которые он сам решал поместить в него. Если Калкан всегда нападал на него исподтишка, убивая до того, как он успевал передать их Спирали…
Неудивительно, что он ничего не помнит. Пусть он и продолжал возрождаться снова и снова, нить его жизни после гибели каждый раз обрывалась в ничто. В пустоту.
И в этой пустоте скрывался Калкан.
Но в этот раз ему удалось выжить! Благодаря той плате, которую он получил от Огмы, он изменил сложившийся расклад. Когда он вернётся на корабль, то снова призовёт ящик, в котором хранится Спираль, и всем его будущим воплощениям уже будет известно об этой угрозе.
- Я никогда не забуду тебя, греховная демоническая тварь!
Внезапно его сердце пронзил холод металла. Опустив взгляд, он
