Депрессивная тревожность аналитика может быть спровоцирована отсутствием улучшения у пациента или угрозой ухудшения, не говоря уже о саморазрушительных или враждебных проявлениях пациента. Аналитик избегает фрустрировать пациента, начинает его успокаивать, ободрять и баловать.

Неудачи и страдания пациента, отказ удовлетворять желания аналитика, нападки со стороны пациента могут вызвать у аналитика чувство вины или страх наказания. В ответ на отстраненность пациента или эмоциональное отвержение им, у аналитика может развиться мстительное чувство скуки и сонливость или повышенный контроль и критические интерпретации.

Аналитик идентифицируется с пациентом как с воображаемым агрессором, который фрустрирует его, отвергает и даже преследует. Тем самым он проецирует на пациента своего «внутреннего преследователя» – жестокое Суперэго. Заняв агрессивную, обвиняющую позицию по отношению к пациенту, аналитик испытывает вслед за этим чувство вины. Если аналитик включается в борьбу против этого чувства, возникает порочный круг взаимного отстранения и скрытых обвинений. Пациент при этом может надолго остаться один на один со своими «пустотой», «бессмысленностью» и одиночеством.

Анализ контрпереноса требует от психотерапевта:

• не принимать на свой счет чувств, выражаемых пациентом, не отреагировать контрперенос, а использовать его для подготовки интерпретаций;

• использовать контртрансферный гнев для понимания враждебности пациента;

• принимать во внимание собственные прошлые и текущие эмоциональные проблемы, их возможное влияние на отношение к пациенту;

• вести поиск согласующегося контрпереноса при переживании дополнительного.

В индивидуальной работе с пациентом терапевт и пациент имеют общую задачу исследования внутреннего мира пациента и его воздействия на текущие отношения, как это описывается пациентом или проявляется в отношении к терапевту. Чтобы сделать эту работу, они полагаются вначале на переживание пациентом поддерживающей среды терапии. Основная ответственность за ее обеспечение лежит на терапевте, но свой вклад вносит также и пациент, подобно тому как младенец также вносит свой вклад в общую поддержку, основная ответственность за которую лежит на матери.

Х. Ракер считает проявления комплементарного контрпереноса полезными для понимания внутренних конфликтов пациента. Аналитику стоит задаться вопросом, почему именно такие чувства возникают у него в ответ на перенос пациента, какая сцена отношений сейчас им разыгрывается. Тогда простое реагирование получает шанс трансформироваться в осознанное понимание. Напротив, отвержение аналитиком «неподходящих» чувств или мыслей способно привести к встречному отвержению пациентом части своих переживаний, к «бессознательному сговору» с терапевтом.

Ловушки контрпереноса

С. А. Кулаков (2002) приводит примеры ловушек контрпереноса. Молодая женщина-психолог относится к клиенту старше себя с позиции младшей сестры или дочери. Психолог, не проработавший свою агрессию по отношению к своему отцу и анализирующий конфликт клиента с отцом, начинает гневно критиковать отца клиента.

Психолог, имеющий серьезный неразрешенный конфликт в отношениях со своей матерью, придает слишком большое значение этому аспекту в динамике клиента, так что тот тоже начинает переоценивать его.

Психолог может видеть в клиентке свою мать, требующую беспрекословного послушания как проявления любви и испытывающую нарциссическую обиду и негодование при попытках ребенка к самоутверждению. В этом случае психолог боится не оправдать надежд клиентки и то чувствует себя маленьким, когда не может угодить ей, то испытывает желание на равных поделиться своими терапевтическими затруднениями «со зрелым, понимающим человеком».

Э. Шостром и Л. Браммер (2002) связывают подчеркнутую доброжелательность и безотказность, как и холодность и авторитарность, проявляемые консультантом по отношению к своим клиентам, с его тревожностью, неуверенностью в себе. Консультант проявляет тревожный или защитный контрперенос, когда…

• Осознает, что отрицает наличие у себя тревожности, и при этом думает: «Я совершенно нормально воспринимаю эту тему. Она должна была бы меня расстроить, но ведь не расстроила». Если никакой тревожности нет, то почему психолог вообще об этом задумался?

• Обнаруживает, что ему трудно сменить позицию, чувствует себя «зажатым».

• Отбирает определенные материалы для отображения или интерпретации, а потом сам недоумевает, почему выбрал именно эти материалы, а не какие-нибудь другие.

• Замечает, что постоянно дает отображение или интерпретации с излишней поспешностью или некорректно (и это нельзя объяснить, ссылаясь только на сопротивление клиента). Осознает, что постоянно недооценивает или не замечает глубину чувств клиента.

• Осознает, что ему не удается отождествиться с клиентом. Например, когда клиент расстраивается, психолог не ощущает в себе никакого эмоционального отклика.

• Чрезмерно отождествляется с клиентом, например, начинает агрессивно сочувствовать клиенту, когда тот рассказывает о своих обидах, причиненных авторитетной фигурой.

• Замечает за собой стремление спорить с клиентом, проявлять защиту или иную уязвимость перед лицом его критики.

• Пытается в той или иной связи взволновать клиента, драматизируя свои высказывания.

• Испытывает желание проявить активность, поэтому пытается оказать чрезмерное влияние «потоком» интерпретаций и предложений.

Кан М., 2017, Роут Ш. (2002) выделяют следующие типы контрпереноса.

Ситуационный контрперенос. симпатия к привлекательной клиентке или робость перед агрессивным клиентом; клиент переживает горе, а психолог сам еще не оправился от смерти близкого человека. Имеют значение личные обстоятельства терапевта и особенности его окружения.

Реакция на перенос клиента: клиент соблазняет терапевта и вызывает у него возбуждение и испуг; клиент льстит терапевту и провоцирует его напыщенность. Менее явным может быть раздражение терапевта в ответ на бессознательные попытки пациента добиться, чтобы его отвергли и бросили.

Характерологический контрперенос: соперничество с клиентом своего пола, потребность в восхищении клиента другого пола. Терапевт может попасть под влияние потворствующего, идеализирующего переноса или быть неспособным выдерживать прямое воздействие негативного переноса и поэтому старается угождать пациенту.

Уникальный контрперенос. Неразрешенные гомосексуальные проблемы терапевта могут привести к появлению у него затруднений и страха в работе с пациентами-гомосексуалистами. У терапевта с неразрешенной проблемой подросткового бунта могут возникнуть трудности с установлением ограничений для импульсивных пациентов или пациентов с упорным отыгрыванием. Терапевт с заметными склонностями к мазохизму может получать бессознательное удовлетворение от чувства вины при работе с пациентами с ярко выраженными садистическими чертами.

Д. Анзьё (2005) описывает нарциссический дефицит людей, которых «привлекает деятельность воспитателей или социальных работников, где они могут занять достаточно высокий иерархический ранг, где они зарабатывают себе на жизнь не только в финансовом смысле, но и жизнями других, питаясь ими.

Этот механизм интроективной идентификации позволяет им поддерживать с некоторыми близкими, коллегами, друзьями удовлетворительные межличностные отношения и демонстрировать в некоторых жизненных или профессиональных ситуациях определенное психологическое чутье».

Дж. Арлоу (2005) выделяет терапевтические ситуации, способствующие возникновению контрпереноса у предрасположенных к этому психологов. Первая ситуация развивается, когда психолог временно и частично разделяет бессознательные фантазии и желания клиента (эмпатия) или стойко и целиком втягивается в переживание конфликта клиентом (иденти– фикация).

Вторая ситуация связана с желанием клиента улучшить свое состояние и жаждой психолога исцелять или с внутренним