Шрифт:
Закладка:
Парни деловито доставали из грузовика гранаты и бутылки с зажигательной смесью. Переговаривались, азартно потирая руки. Зубоскалили.
Та-ак… Вот сейчас эта хортистская сволочь просто положит враз всех наших танкистов. Офицеров, сержантов, рядовых. Подберутся, прячась за кустами… Судя по отрывистым командам и жестам, майор неплохо знает местность. Да и не только майор. Подберутся, расстреляют экипажи почти в упор. Сожгут танки. И он, Аркадий Иванов, потомок солдат Великой Отечественной, будет вот так вот просто на это смотреть? Просто и безучастно? Ну уж не-ет!
Вернулись хваткие парни. Что-то доложили по-венгерски. Довольные, ишь…
– Я тоже хочу! – Аркадий взял майора за локоть. – Дайте мне пистолет.
– Я б с удовольствием, – улыбнулся Фаркош. – Но мы обязаны вас беречь, Джон. Да и… всякое может случиться. Если вас возьмут в плен с оружием, доказывай потом, что вы – журналист. С красными не договоришься. Их надо только убивать. Что мы сейчас и сделаем.
– Тогда я… Я буду смотреть. Чтобы потом написать.
– А это – пожалуйста. Только под пули не лезьте. Я приставлю к вам охрану.
А вот это было плохо! Угрюмый усач лет сорока с МП-40 наперевес как-то не вызвал у Аркадия особой приязни: больно ловко двигался. И автомат держал правильно, по уставу, с разомкнутым железным прикладом. Видать, в молодости повоевал, гад.
Фаркош махнул рукой – часть парней тут же скрылись в проулке, а часть, во главе с майором, юркнули в придорожные заросли. Остальные – парочка бойцов плюс «американец» с «охранником», – пройдя по улочке метров сто, свернули к двухэтажному административному зданию.
Желтоватый особнячок с облупившейся штукатуркой угрюмо таращился черными провалами окон. Стекла давно выбили, и хозяйственные местные жители, похоже, сперли и рамы, да и вообще все, что можно было спереть.
Грязная мраморная лестница. Длинный темный коридор. Выбитые двери кабинетов. В один и зашли, расположились. Бойцы расставили на конторском столе бутылки с зажигательной смесью.
Иванов подошел к окну. Еще оставались рамы, а вот стекла были выбиты. Как и везде здесь. За окном как на ладони открывался вид на заброшенный сад и флигель, обшитый досками, выкрашенными давно выцветшей голубой краской. Как ни странно, все окна в здании оказались целы. Аккуратно этак закрыты ставнями. А там, где ставни распахнуты, за стеклами угадывались занавески. Во флигеле явно кто-то жил, к бабке не ходи!
Танки оказались далековато – бутылку, да и гранату, точно не добросишь, при всем желании. Зато костер и расположившиеся вокруг него танкисты как на ладони. Стреляй – не хочу. Хотя для прицельной стрельбы все же далековато будет. Ну застрелят сразу одного-двух, остальные попрячутся, дадут отпор… Эх, что ж они часовых-то…
А вот и часовой! Иванов вдруг заметил лежащее невдалеке, у флигеля, тело в черном комбинезоне. Часовой-то был! Только его сняли. Убили – умело и хладнокровно. Те самые хваткие парни, вот зачем Фаркош их посылал!
Оценив расстояние, угрюмый усач, приставленный к «журналисту», что-то бросил сквозь зубы, показывая на флигель. Понятно, чего хотел – обойти здание, подкрасться да ударить наверняка! Создать суматоху, пока остальные займутся «тридцатьчетверками».
– Эй, мистер! Видите все хорошо, да? Никуда не ходить. Смотреть. Ждать.
Угрюмый говорил по-немецки, а этого языка Иванов не знал. Однако все понял – по жестам да по складывающейся ситуации. Трудно было бы не понять.
– Да-да, понимаю.
– Зер гут!
Салашисты ушли, и уже секунд через тридцать Аркадий увидел их у флигеля… Вот сейчас… Сейчас и начнется…
Надо срочно подать какой-то знак! Что-нибудь бросить, что ли… Что? Что… Бюст Ленина в углу? Тяжеловат, не добросить. Молодой человек лихорадочно выдвинул ящик стола, схватил пустую чернильницу и изо всех сил швырнул ее в оконный проем, целя в окошко флигеля.
Швырнул удачно – послышался звон разбитого стекла и тут же, сразу, выстрелы! Танкисты отпрыгнули от костра моментально, укрылись за деревьями и в траве, вмиг организовав оборону. Затарахтели запускаемые двигатели «тридцатьчетверок», басовито заколотил танковый пулемет.
А вот теперь пора уносить ноги! Самое время. Хотя почему ноги? Колеса же есть.
Черная аэродинамическая «Татра» стояла все там же, в проулке. Все тот же неразговорчивый водитель сидел за рулем, ждал. Выстрелы он, конечно, услышал и, увидев подскочившего журналиста, что-то спросил, высунувшись из приоткрытой двери.
Аркадий ударил его с ноги в челюсть, вырубив в один момент. На какое время, неважно, главное, что сейчас. Пистолет… Наверняка водила вооружен. Ага, вот за поясом «вальтер»! Уж всяко пригодится, ага…
В замке зажигания торчали ключи. Беглец быстро прыгнул в машину, запустил двигатель и покатил прочь. По проулку, потом по более широкой улице, а потом и вообще по проспекту. Транспорт по пути попадался: пусть не так много, но машинки ездили, даже трамваи ходили.
Знать бы вот только, куда теперь? Куда-куда… Ну, конечно, к Дунаю, к набережной. Там же парламент, ага. Поначалу Аркадий поехал совсем в противоположную сторону, а у вокзала Келети резко повернул налево, лихо подрезав какой-то грузовичок с покатой тупоносой кабиной.
«Ракоци ут.» – гласила табличка на одном из домов. За окнами замаячили особнячки и заборы, их сменили красивые каменные дома, тесно прижимающиеся друг к другу. Еще немного! Еще чуть-чуть… И-и… – оп! Приехали!
Проспект перекрывали танки. Солидные ИС-3, само олицетворение военной красоты и мощи! Стояли как на параде, ощетинившись пулеметами, пушками. Еще и пехота… Попробуй прорвись!
Еще и патруль проверял все машины. Несладко будет, если доберутся до Иванова. Без документов, по-американски, в джинсы одет, но английский знает плоховато. Ужасно подозрительная личность! Сразу, конечно, не расстреляют, но задержат точно. Осудят и дадут лет пятнадцать за шпионаж. Запросто! Так что ждать тут нечего. Свои-то свои, но… за своего бойцы Советской Армии Аркадия явно не примут!
Улучив момент, когда патрульные отвлеклись на почтовый фургон, Иванов выбрался из машины и стал делать вид, что протирает стекла. Протирал-протирал и… смылся! Пошел этак неспешно, дабы не вызывать подозрений… Пошел, пошел, пошел…
– Стоять! Руки вверх!
Далеко не ушел: патрульные-то оказались бдительными! Пришлось делать ноги как можно быстрее!
– Стой, стрелять буду! Стой, сволочь, не уйдешь!
В погоню за беглецом ринулись сразу трое – двое рядовых и один ефрейтор. Резвые оказались! Аркадий в проулок – и они туда же, Аркадий во двор – и они тут как тут!
– Сто-ой!
Громыхнула короткая автоматная очередь. «Калашников» – вещь надежная! Лишь бы теперь не зацепили, эх… Да, есть же «вальтер»! Но ведь не стрелять же… А если
