— Нам нужно попасть в подвал, — выдавил он, с плохо скрытой тревогой озираясь по сторонам. — Кажется, сюда...

Но до подвала они так и не добрались: по той простой причине, что цель их рискованной авантюры неожиданно обнаружилась уже в следующей комнате.

Развернувшаяся перед ними мизан-сцена живо напомнила Рите поставленную на паузу компьютерную игру. Так обычно выглядел монитор в комнате брата, когда он не успевал свернуть активное окно и переключиться на какой-нибудь текстовый файл, сделав вид, что всецело погружен в написание очередного реферата.

Тео стоял в центре, окружённый стражниками. Над ними под наклоном парила сорванная с крюка люстра: тяжёлая пятирожковая конструкция в рыцарском стиле, как и всё в этом замке; вокруг плавали лоскутки застывшего огня и брызги воска.

Лишь один человек смотрел наверх, успев заметить опасность до заморозки времени, взгляды всех остальных были обращены к Тео. Сам он, в свою очередь смотрел на окно, в сторону которого летел массивный дубовый стул с высоченной спинкой. Рита такой едва бы смогла оторвать от земли, не то что раскрутить и отправить в свободный полёт. Траектория стула безошибочно указывала на его конечную цель — хрупкое витражное стекло вот-вот должно было разбиться вдребезги — и непременно разбилось бы, если б не Сфинкс.

Похоже, Тео решил взять судьбу в свои руки, справедливо рассудив, что нужно действовать, а не ждать у моря погоды, — но не успел.

В отличие от неё, Сфинкс мгновенно оценил обстановку. Лавируя между застывшими фигурами, подобрался к Тео и закинул его себе на спину. Тео, естественно, не сопротивлялся, да и вообще никак не отреагировал на их появление.

— Уходим, — бросил Сфинкс, пятясь назад. — Следи, чтобы он не свалился.

— Господа! Вы не поверите! Я... — неожиданно для всех в комнату вбежал ещё один стражник — да так и застыл на пороге, ошарашенный увиденным. Впрочем, к его чести, сориентировался он почти сразу: одной рукой полез в карман, другую выбросил вперед, крикнув: — Стоять! Не двигаться! Вы аресто...

Рита испуганно вскрикнула, логически рассудив, что время каким-то образом разморозилось. Сфинкс действовал более радикально: коротко рыкнув, толкнул стражника лапой в солнечное сплетение, отчего тот упал как подкошенный, не проявляя признаков жизни.

— Врождённый иммунитет к хроноаномалиям, — пояснил он, отчего-то покраснев. — Редчайшее явление. Не ожидал...

— Он жив? — Рита с беспокойством покосилась на бездыханное тело.

— Жить будет. Идём.

Обратный путь оказался дольше — возвращались намного медленнее. Держать мир замороженным Сфинксу было всё тяжелее: сказывалась накопившаяся усталость. Лишь когда они миновали мост, оставили Замок позади и отыскали совершенно безлюдный двор, Сфинкс, наконец, отпустил время, вернув его течение в привычное русло.

Мир пришёл в движение. Птицы продолжили прерванный полёт. Сорвавшиеся с клёна семена вертолетиками опустились на землю. Краски, запахи, звуки — всё вернулось мгновенно, нахлынуло, накатило, обрушилось со всех сторон одновременно неудержимой лавиной, оглушая, ослепляя, не щадя органы чувств, истосковавшиеся по ощущениям. Даже воздух, казалось, стал пьяняще-сладким на вкус — до того приятно было вдыхать его полной грудью.

Тео свалился со скамейки, куда его поместил Сфинкс перед тем как оживить мир, завопил, замахал руками, барахтаясь на земле. Очевидно, для него всё выглядело так, будто он только что был в Инженерном замке — и вдруг непонятным образом переместился в совершенно незнакомое место.

Впрочем, заметив Сфинкса, он сложил два и два и всё понял.

— Уф-ф... голова кружится, — шатаясь, Тео поднялся на ноги. — Спасибо, что вытащили. Вообще-то я сам пытался... Но всё равно спасибо.

— Свои люди — сочтёмся, — глухо отозвался Сфинкс. Он лежал на спине прямо на газоне, широко раскинув лапы, и дышал глубоко и жадно, как дайвер, только что вынырнувший на поверхность.

— А почему иммунитет к хроноаномалиям — редкое явление? — задала Рита интересовавший её вопрос.

— Потому что у тебя в роду должны быть Сфинксы, — с неохотой буркнул он.

— А Сфинксы очень не любят принимать для этого дела человеческий облик, — усмехнувшись, добавил Тео.

— Умоляю, давай обойдёмся без пикантных подробностей о моей интимной жизни!

— Ребят, я знаю, где Полная Чаша, — Рита решила, что пора поговорить о деле, а заодно и сменить тему. — Ну, то есть... я почти уверена, что она там.

Тео разом собрался, посерьёзнел, с лица начисто исчезло ехидно-расслабленное выражение. Сфинкс, всё ещё пунцовый, зашевелился, стараясь принять более-менее пристойную позу.

— Где?

Рита в общих чертах рассказала об открытии Ника и последующих событиях.

— И ты рискнула сунуться туда в одиночку?! — ужаснулся Тео.

— А что мне оставалось? — возмутилась Рита. — Сидеть и ждать, пока волгры соизволят отпустить тебя на волю?!

— Не вслух! — содрогнувшись, прошипел Сфинкс. На его ремарку, однако, никто не обратил внимания.

— Тебе-то что за дело?! — продолжала кипятиться Рита, будучи глубоко убеждённой, что реакция на её инициативу должна была последовать совершенно иная.

— Я беспокоюсь за тебя! Неужели могут быть другие причины?

Настала очередь Риты краснеть от смущения.

— Покажи письмо, — нахмурился Тео.

Рита протянула ему бумажный цилиндрик.

— Не смогла его открыть.

— Ясное дело, — он пригляделся к узелку на шёлковой ленте. — На него наложена особая печать. Чтобы никто, кроме адресата не смог его прочесть.

Рита помрачнела.

— Может, прийти к фортученту и отдать ему письмо? Он наверняка найдёт способ заставить Станиса прочесть его при свидетелях.

— Ага, конечно, держи карман шире! — фыркнул Сфинкс. — Фортучент решит, что мы возводим напраслину на его "ближайшего соратника"! Если бы мы обладали хоть каким-нибудь авторитетом... Но увы. Кому он поверит? Девчонке-иномирянке с поддельной курьерской корочкой, обвиняемому в государственной измене, — выразительный взгляд в сторону Тео, — или Сфинксу? — он громко и обидно рассмеялся.

— Есть ещё наследник, — Тео не отреагировал на сарказм. — Фортучент не может не поверить собственному сыну.

— Вот только наследничек исчез, — осклабился Сфинкс.

— То есть? — Тео нахмурился. — Я думал, что его вытащили из подземки во время облавы.

— Как видишь, нет. Да и в любом случае, фортучент не примет слова Максимилиана всерьез. Он прекрасно знает, что вы с ним друзья и не без оснований считает, что наследник не способен быть объективен. Так что любое слово наследника не будет иметь веса.

— Получается, мы в тупике... Но письмо адресовано Станису, без вариантов.