семье не без уродов, как говорится. Миша был хорошим человеком. Но… черт бы его побрал, будь он сейчас здесь и живой, снял бы я с него сейчас портки и отодрал бы его толстую задницу ремнем так, как отец ему не отдирал в детстве. За ваше хорошее воспитание. За то, что сделал из вас не мужиков, а дрисню. Не вам продолжать семейные традиции. Живите так, как хотите, делайте то, что хотите, но сюда вам больше не дорога! Иди! – прикрикнул Александр на Васю, который в нерешительности глядел на брата, будто ожидая от него какой-то команды. – Идите оба, – заключил Александр уже тише, – и больше не возвращайтесь!

После этих слов Вася быстро подошел к Димону и встал за его спиной. Александр медленно опустил вниз пистолет, но убирать его в кобуру он не стал, а продолжал крепко сжимать в руке. Димон повернулся, взял Васю за плечо и толкнул его в сторону двери, он хотел шагнуть сразу за ним, но Александр снова остановил его, в этот раз в самых уже дверях.

– Подожди!

Он остановился и развернулся.

– Насчет Евстигнеева. Чтобы в твоей дурной башке не было иллюзий. Отбросом он не был, и крысой он тоже, конечно, не был. Но он предал меня, а хуже предателя, верь мне, не может быть никого. Да, мы были с ним друзьями, не разлей вода были. Мы вместе с ним всё это начинали, но однажды…

В этот момент где-то в другой части дома громко заскрипела доска и голос Александра резко прервался.

– Что это?! – Диана вздрогнула, в ее напряженном взгляде был страх. Слышал этот странный звук и Димон с Васей.

– Ветер это, не бойся. Да… если даже и не ветер, – проговорил Александр как-то задумчиво, – мертвых бояться не стоит. Живые – вот кто опасен. Уж мне-то вы можете в этом вопросе поверить.

Он поднялся со стула и медленно подошел к Димону. Тот не смотрел на него уже прежним соколом и почтительно опустил вниз глаза. В лице Александра так же не было злости, лишь только усталость.

– Точно решил? Уезжаешь? – спросил он его в последний раз.

– Точно уезжаю, – ответил Димон тихо, но решительно. Глаза его продолжали смотреть вниз, на ботинки.

– Тогда удачи, – Александр не спеша достал из кармана связку ключей и снял с нее один. Это был ключ от сарая, где хранили они лодки, – но вы должны понимать, пацаны, что если вы сейчас уйдете – дороги сюда у вас уже больше не будет.

Димон понимающе кивнул головой и повернулся к двери. Александр оставался неподвижен. Через пару мгновений оба брата покинули дом и пошли к сараю, где лежали под замком не лодки. Было слышно, как тихо лязгнул засов и заскрипели проржавевшие петли двери. Александр вернулся к столу и присел на стул рядом с Дианой.

– Ты знаешь, временами я тоже думаю о том…

Но рассказать Диане то, о чем он думает временами, он не успел. В этот момент за дверью послышались крик, топот и через несколько секунд на пороге появился Вася. По лицу его было сразу понятно, что произошло что-то не ладное.

– Лодки, дядь Саша!.. – крикнул он, надрываясь. – Кто-то разрезал все наши лодки!..

6.

Синоптики все-таки оказались не правы, и теплая погода продержалась в регионе меньше недели. Через пару дней снова задули холодные порывистые ветра, небо затянулось серыми распухшими облаками и крупный дождь забарабанил по крыше дома напротив. Крики резвящихся за окном детей замолкли и лишь промокшие насквозь вороны громко каркали с веток росшей под окнами липы. Петро не любил ворон. В их крике было что-то траурное, что-то по-кладбищенски мрачное, что трогало его натянутые нервы, особенно сейчас.

– Да заткнитесь вы уже! – он подошел к окну и потянул за ручку. Окно захлопнулось и наступила тишина, которую нарушало лишь жужжание мухи у окна и тиканье часов. Он вернулся к столу и осторожно опустился на стул. Осторожно потому, что чувствовал слабость в ногах. И хоть до вечера еще было далеко, те несколько бокалов виски, которые осушил он в обед, давали о себе знать. Впрочем, не пить сегодня он не мог. Теперь это не было простой прихотью, теперь это было необходимостью. Лекарством, которое могло бы успокоить его натянутые в тонкую струну нервы и дать ему хотя бы незначительную передышку от мыслей, которые как эти мокрые шумные вороны, прыгали и каркали в его душе.

По его представлениям, охота должна была уже закончиться и Александр должен был быть уже дома. Но прошло уже несколько дней, а от Александра по-прежнему не было никакой информации. В самый день охоты Петро, испытывая какое-то тревожное предчувствие после всех этих разговоров со стариком, отправил ему лаконичное «у тебя все хорошо?». Александр ответил ему через пару часов коротким «Охота началась. Найти меня не пытайся. Я сам тебя найду». Через несколько дней Петро отправил ему еще несколько сообщений, каждое из которых было примерно такого же содержания, как и первое, но ответа от Александра уже не было.

Петро сел за стол, взял телефон и в очередной раз прочитал это последнее сообщение. «Охота началась. Найти меня не пытайся. Я сам тебя найду». Он читал его уже множество раз. Но так и не мог понять до конца. Что именно имел он ввиду? Зачем ему пытаться найти его, если он и так знал, где он был? И что это такое «я сам тебя найду». Будто он прятался где-то, будто ждал его на какой-то конспирологической квартире в духе каких-то борцов за либеральные ценности начала прошлого века. А может это какое-то завуалированное послание ему? Может в этих словах был шифр? Может Александр хотел донести до него что-то, что мог бы понять только он?! Но он явно не понимал этого, сколько бы ни смотрел на дисплей своего телефона, и чувство этого пассивного бессилия пожирало его изнутри с каждым проходившим часом всё больше и больше.

Он снова набрал его номер и снова привычное «выключен или вне зоны действия сети…» послышалось из динамика. Он сбросил вызов, зашел в мессенджер и посмотрел на последние отправленные сообщения. Их было четыре. Но ни на одно из них он не получил ответа. Ни одно из них не было даже прочитано. Он снова попытался дозвониться до Миши, потом и Дианы. Он даже набрал по очереди телефоны каждого из двух сыновей Миши. Но результат был прежним. Никаким. Семья молчала.