Шрифт:
Закладка:
– Ну так грохнем его и всё!
– Убить безоружного, который сидит на привязи, проще простого. Но сам-то ты как себя будешь чувствовать после этого? Ведь это как раз и будет уже простым убийством и мы все просто запишем себя в один ряд с такими личностями, как Чикатило, как Джек Потрошитель, с простыми душевнобольными убийцами, которых миллионы на этой земле. Таким же хочешь стать?
– Мы такими были всегда и будем такими всегда, если всё это будем продолжать! Мы просто маскируем это под какие-то благие намерения, хотя, по сути-то, это всё одно и то же! – крикнул ему Димон.
– Нет, мальчик! Ошибаешься ты! Мы ходили на эту охоту еще задолго до того, как у тебя появилось в этой семье право голоса и ты стал изрыгать из себя всякие бессмысленные мысли! Мораль у нас всегда была сильнее действий. Никто не называет убийцами тех, кто давит тараканов и травит крыс, никто не называет убийцами тех, кто убивает волков, которые нападают на скот или даже на людей! Никто! Наоборот, без них общество не может существовать нормально, по крайней мере общество цивилизованное, не скатившееся в своем развитии к уровню первобытного состояния. Убив его и всех тех, кто будет за ним, мы делаем для человечества только благо. Мы вычищаем из него заразу, которая без нас будет распространяться бесконтрольно! Уж если ты думаешь о благе самого человечества, то ты должен знать, что каждый день население Земли увеличивается на тысячи человек. Тысячи достойных, еще ничем не испорченных людей, которые могут стать композиторами, учеными, врачами, космонавтами, художниками и… одним словом стать кем угодно. Каждый из этих новорожденных может принести этому обществу такую пользу, которую миллионы таких никчемных тварей как он, претендующие на те же конечные ресурсы, не смогут принести все вместе за всю свою жизнь! Понимаешь, что я тебе донести пытаюсь или нет?!
– С трудом.
– А ты хотя бы попытайся понять!
С минуту Димон молчал. Александр рассматривал его нахмурившееся лицо, на котором ходили желваки. Было видно, что он что-то усиленно обдумывал. «Останется, как пить дать останется», – думал Александр, но здесь он ошибся. Подумав несколько минут, Димон вдруг поднял на него свой взгляд, в котором читалась какая-то баранья решимость и твердым голосом заявил:
– Нет, дядя Саша, не интересно мне всё это. Я занимался этим только ради папы. Теперь папы нет и смысла заниматься этим теперь тоже нет. У меня другие интересы в этой жизни и проживать ее так как хотите вы, у меня нет никакого желания. Делайте то, что хотите, поступайте так, как хотите, а я еду домой, ваша охота для меня закончена, – с этими словами он встал из-за стола и пошел к двери. Но не дойдя до нее пару шагов он остановился и повернулся к сидевшему по-прежнему за столом брату. – Со мной?!..
– Дура-а-ак, остановись!!! – взревел вдруг Александр, окончательно потерявший самообладание. – Подумай как следует перед тем, как переступишь порог этой комнаты! Если ты уедешь, обратно ты уже не вернешься! Моим родственником ты уже не будешь, я оставлю тебя ни с чем!..
– Ни с чем?! – Димон вдруг резко двинулся к Александру. Тот явно не ожидал такого и откинулся на спинку стула, на всякий случай поднимая руки ближе к лицу. – Отец говорил мне про тебя! Он говорил мне про то… – Димон замялся, видимо думая продолжать дальше или нет.
– И про что же он тебе говорил? – спросил Александр и лицо его исказилось в какую-то глумливую гримасу.
– Каким… ты можешь быть! – наконец выдавил из себя Димон и говорить дальше ему стало уже легче, последовавшие слова потекли сами собой. – Ты думаешь ты сам всё это нажил?! Всё, что есть у тебя сейчас, твоя эта вилла в Испании, твоя эта жена за миллион баксов, тачки… Ты был бы никем, если бы не другие. Ты сигаретами в свое время в ларьке банчил в тренировочных штанах, ты бы и сейчас там стоял, если бы не… не этот… которого ты убил…
– Не кто?.. – с особым злорадством переспросил Александр, он догадывался о ком говорил племянник.
– Не Евстигнеев! Ведь ты и друга даже своего убил! Только не говори мне, пожалуйста, что замочил его потому, что он там вредитель какой-то или крыса. Потому что крыса в этом доме одна и крыса эта…
Но Димон не договорил. Александр резко вскочил на ноги. Пистолет, на котором он держал руку всё это время, теперь направился прямо в лицо Димону. В одно мгновение лицо его изменилось, глаза налились кровью и нижняя губа задрожала. Казалось, что выстрел мог раздаться уже в любое мгновение.
– Папа, папа, прошу тебя! – закричала Диана. Она было бросилась к нему, но он остановил ее рукой. Вторая рука неподвижно продолжала держать револьвер, черное дуло которого целило Димону аккурат меж бровей.
– Еще одно слово… хоть… одно… маленькое слово… и послушай меня сюда, подонок, я не посмотрю, что между нами есть какая-то родственная связь, я нажму на курок и твоя башка, набитая всем этим дерьмом, разлетится на куски!
Димон, видя то состояние, в котором был его дядя, медленно попятился назад. Но тот остановил его новым криком:
– Стоять! Решил строить из себя мачо, так стой до конца и не бегай теперь с поджатым хвостом, как побитая сучка! Уговаривать тебя я больше не стану. Хочешь валить – вали! Наоборот, теперь у меня уже нет ни малейшего желания видеть твою физиономию рядом с собой ни сегодня, ни завтра, ни когда-либо еще. Сейчас ты молча… молча, понял? – крикнул он так громко, что в старом сервизе забренчали рюмки и бокалы, – выйдешь из дома, возьмешь свою лодку и свалишь с этого острова раз и навсегда. Понял меня?!
Димон звучно сглотнул слюну и утвердительно кивнул головой. Александр перевел свой взгляд на Васю.
– А ты чего?! С ним или с нами? – тем же голосом крикнул он второму брату. Но вместо ответа Вася пробормотал что-то настолько неразборчивое, что никто не понял совершенно ничего из того, что он сказал. Александр сначала хотел было переспросить, но по виду парня понял, что это не будет иметь смысла. – Брательника недоразвитого своего тоже забери и катитесь оба на все четыре стороны! В
