как национального героя, спасшего русскую цивилизацию от внешних и внутренних врагов. Вам воздвигнут памятники, Вашим именем назовут площади и улицы городов и поселков. По окончании Великой Отечественной войны Вам будет присвоено звание генералиссимуса. И все же мы ценим в Вас не только ум, мужество и силу воли, мы сполна отдаем Вам дань как зачинателю демократического процесса в СССР: Вы создали в 1938 году Верховный Совет, который по сей день в стране является высшим органом государственной власти. Ваше место в истории оценено по достоинству.

Сталин встал, удовлетворенный ответом, закурил и не спеша прошелся по столовой, видимо, обдумывая последний вопрос:

— Представитель будущего, скажи, пожалуйста, а где я буду похоронен после смерти? Это для меня тоже очень важно. Я так думаю, все же не рядом с Лаврентием?

Артем вновь добродушно улыбнулся:

— Нет, товарищ Сталин, Вы будете лежать вместе с Владимиром Ильичом Лениным, но год смерти Вам не скажу.

— Хорощё! — вновь с грузинским акцентом произнес вождь. — Не будем думать об этом, ведь впереди у нас еще война, да еще не одна. Давайте пригласим товарища Поскребышева, а то он уже заждался там, за дверью, — он открыл дверь и пригласил заведующего канцелярией войти.

Прислуга к этому времени уже убрала все со стола, и чиновник в гимнастерке, стриженный наголо, разложил документы на белоснежной скатерти, вопросительно глядя на шефа. Вождь посмотрел в сторону Артема и, указав рукой на документы, предложил сделать фотокопии. Пока майор этим занимался, Сталин отвел своего помощника к окну и о чем-то сосредоточенно беседовал с ним, периодически поглядывая в сторону Артема. Так продолжалось около получаса.

Когда работа по копированию подлинников была закончена, Тема услышал последние слова Сталина, сказанные Поскребышеву: «Все «расстрельные» списки, подписанные Хрущевым, положишь мне на стол в кабинете в Кремле, завтра я туда прибуду к 8 часам утра. Сейчас сходи пообедай и немедленно займись этим делом».

Проводив помощника, вождь подошел к майору и с доброй улыбкой попросил:

— А теперь, Артем, покажи мне, пожалуйста, СССР будущего, честно говоря, сгораю от нетерпения. Так хочется увидеть страну, развитию которой я так много отдал от себя, работая и днем, и ночью!

— Покажу, товарищ Сталин, только давайте позовем комиссара Шмелева и моего деда — младшего лейтенанта.

До шести часов вечера чудо-аппарат Артема показывал на экране кинозала видеосюжеты об огромной прекрасной стране, населенной красивым мужественным народом. Кадры о гигантских объектах промышленности чередовались с изображениями бескрайних полей и лугов, заполненных пасущимся крупнорогатым скотом. Научные лаборатории и прекрасно оборудованные медицинские клиники чередовались с объектами культуры, искусства и спорта. Когда дело дошло до военных разработок и на экране появился во всей красе линкор «Генералиссимус Сталин» посреди бескрайнего океана, Иосиф Виссарионович не выдержал, на глазах его навернулись слезы. Уже не спрашивая из вежливости разрешения, он быстро достал из пачки папиросу и закурил, глубоко вдохнув в себя дым:

— Неужели все это будет в нашей стране и ни фашистам, ни сионистам, никакой другой враждебной силе не удастся нас подмять? О Боже, как прекрасно это осознавать сейчас!

Все сидящие рядом в зале молча и с пониманием наблюдали эту искреннюю откровенность вождя, его чувства. Артем прекратил демонстрацию, понимая, что близится время для расставания, а по глазам Сталина было видно, что и он это понимает. В столовой ужинали молча, как бы осмысливая внутри себя увиденное. В заключение Иосиф Виссарионович поднял бокал: «Давайте выпьем за нашу прекрасную Родину, которая была, существует сейчас и которая будет в будущем! Выпьем за эту прекрасную пару, которая сейчас сидит здесь за столом и которой предстоит жить там, в далеком 2039 году!»

Расставаясь у ворот дачи, Сталин, попрощавшись с комиссаром Шмелевым и крепко пожав руку Максиму, сказал с улыбкой: «Ну, дед, твой внук просто неподражаем, ты можешь смело гордиться им — это придаст тебе силы в будущих испытаниях. Уверен, ты выйдешь из них героем».

Пожав руку молодой женщине, напутствовал ее:

— Не забывай нас, милая, и не держи зла на наше время, ведь именно оно свело тебя с таким красавцем. Как говорится, нет худа без добра. Там, в будущем, люби его и будь преданной ему, будь во всех делах опорой и помощницей, очень трудная у него работа, никогда не забывай этого.

Когда дошла очередь до Артема, Иосиф Виссарионович долго держал его за руку, глядя в глаза и улыбаясь:

— Вот если скажу у себя в политбюро, что жал руку посланнику из будущего и этот посланник имел мужественный вид и необычайную красоту, был в звании майора Госбезопасности — ни за что не поверят, смолчат, а в глубине души скажут: «Хозяин совсем заработался, брехать начал!» А я и говорить не буду, пусть еще только Лаврентий да товарищ Шмелев знают — этого будет достаточно. Там у себя скажи, что товарищ Сталин не против частной собственности, как бы радикалы слева на него не напирали. В разумных пределах она будет приносить только пользу.

Спрошу еще, — глаза вождя заблестели. — Кто в вашем времени возглавляет Советский Союз, как его зовут?

— Доброхотов Евстафий Григорьевич — Председатель Верховного Совета Союза Советских Социалистических Республик.

— Доброхотов… — повторил вождь, — даже фамилия замечательная. Так вот что, Артем, передай товарищу Доброхотову, что мы здесь не подведем его и всех вас, все сделаем так, как предложил нам его посланник, ничего не забудем. А он со своей стороны пусть не судит нас строго. Договорились?

— Договорились, — улыбнулся молодой офицер.

— Вы сегодня с Нетой уходите, — в глазах вождя появились грустные отблески. — Скажи, какая нужна помощь?

— Уходим, товарищ Сталин. Что касается помощи, то, чем меньше народа будет рядом, тем будет лучше и спокойней.

— Понимаю. Тогда прощай, герой, — Сталин по-отечески обнял Артема и в сопровождении начальника охраны Власика двинулся назад к зданию дачи.

Второй раз в жизни Тема почувствовал, как его сердце слегка защемило, когда он увидел шестидесятилетнего Сталина, как-то враз сильно ссутулившегося и держащего руку, согнутую в локте, было видно, что расставание сильно расстроило его, но он, как волевой человек, не подал вида. Машина удалялась, а майор все смотрел в окно, не в силах оторваться от вида дачи, к которой шел немолодой вождь.

ЧАСТЬ XXII

Возвращение

Дача комиссара Шмелева

Машина остановилась у калитки, и все четверо вышли из нее, щурясь от лучей